В центре стола стоял букет белых роз, украшенный белыми шелковыми лентами. Он был единственной традиционной свадебной принадлежностью. Смутившаяся Дороти, не глядя на Шелдона, поблагодарила Нетти.
Однако белые розы не подняли ей настроения. Слишком велик был контраст между их нежной красотой и прозаической обыденностью юридической сделки, заключенной в гостиной. Цветы напоминали о том, какой могла быть настоящая свадьба. Вскоре воздух на террасе пропитался их ароматом, и Дороти стало казаться, что еда и шампанское — все пахнет розами.
Она была не в силах поддерживать разговор и даже с трудом понимала, о чем идет беседа. Просто сидела, глубоко задумавшись. Что чувствует Шелдон? — спрашивала она себя. Вспоминает ли он благоухание роз в ее домике? Вряд ли. Но даже не поднимая на него глаз, она знала, что он незаметно наблюдает за ней.
— О чем вы думаете, Дороти? — спросил ее Нед.
С трудом оторвавшись от своих мыслей, она растерянно взглянула на него и улыбнулась.
— Не знаю. Ни о чем. А что?
— Ваша аура, — смущенно проговорил Нед. — Она серебряная.
— Слушай, Шелдон, парень совсем сошел с ума, — заметил Шон. — Какого черта ты его держишь? Не могу понять.
— Видишь ли, он умудряется убедить каждый розовый куст цвести как можно дольше, уговаривает каждую травинку расти на радость всем. Вот поэтому он здесь. — Шелдон дружелюбно посмотрел на Неда и добавил шутливо: — Кроме того, над ним всегда можно посмеяться.
Нед негодующе сверкнул глазами.
— Эй, не заноситесь! Вы, простые обыватели, не видите этого. Но сейчас миссис Трент излучает серебряный свет. И если бы я был ее мужем, мне бы хотелось знать это.
— К счастью, мой друг, ты им не являешься. Никогда не забывай об этом. — Шелдон налил в бокал Неда еще шампанского. — Но признаюсь, мне любопытно. Почему серебряная аура вызывает у тебя такое волнение?
— Потому что она — символ плодородия. В ней заключена огромная созидательная сила. Это открытый энергетический канал. Она привлекает к себе новые души.
Шон фыркнул.
— Новые души? Надеюсь, это… метафора?
— Совсем не обязательно. — Нед вдохновенно откинул голову. Сейчас он казался прорицателем. — Серебряная аура предсказывает рождение нового человека. — Он улыбнулся Шелдону. — Теперь поняли, почему я думал, что вам, хозяин, будет интересно узнать об этом?
У Дороти перехватило горло. Она попыталась вздохнуть и не смогла. Рождение нового человека… Почему Нед так жесток? Но ведь он ничего не знает, напомнила она себе. Это просто игра его воображения или, может быть, рискованная шутка.
Она умоляюще взглянула на Шелдона. И он, поняв ее безмолвный призыв о помощи, поднялся и проговорил негромко, но непререкаемым тоном:
— Думаю, нам пора расходиться, друзья. — Затем обратился к Неду: — Да, ты здорово придумываешь, но, к сожалению, ты не слишком хорошо зарекомендовал себя своими сказками. Помнишь, как ты заявил мне, что Нетти в предыдущей жизни была наложницей султана?
— Что ты ему сказал? — воскликнула домоправительница, как раз вернувшаяся из комнаты Дэвида, чуть не заснувшего за столом. Она попыталась шлепнуть Неда салфеткой, но тот увернулся.
Воспользовавшись возникшей суматохой, Шелдон протянул руку Дороти.
— Прошу вас, миссис Трент. — Он вынул из букета розу и приколол к волосам Дороти, легко коснувшись ее виска. — Оказывается, сегодня вечером твои энергетические каналы открыты, а я так заждался, — шепнул он.
Как бы подтверждая фантазии Неда, комната была залита серебристым лунным светом.
Дороти смотрела на массивную кровать на резных ножках. Наверное, здесь спали когда-то отец и дед Шелдона, подумала она. И может быть, Дэвиду тоже предстоит в будущем спать на этой кровати. Но сегодня ночью она принадлежит только им двоим.
Угол покрывала был откинут. Белоснежная простыня манила, обещая негу, блаженство и нежные поцелуи. Но любовь здесь могла быть и страстной и пылкой, когда сердца гулко бьются, а тела пылают…
Руки Дороти тряслись, и она, пытаясь унять дрожь, схватилась за пояс платья. Она теряла рассудок от страха. Что она знала об искусстве любви? Шелдон говорил о волшебстве. Но ей не пришлось его испытать. Секс принес ей лишь горькое разочарование и боль. Она занималась любовью тайком, торопясь. А потом целых десять лет не была близка ни с одним мужчиной. Даже с Милтоном. Да она и не хотела такой близости. Не хотела до тех пор, пока однажды ночью синеглазый незнакомец не пригласил ее на танец…
Она услышала, как закрылась дверь. Щелчок замка прозвучал, словно выстрел. И Дороти застыла перед огромным зеркалом, в котором увидела Шелдона. Вот он приблизился к ней сзади и опустил руки на ее оголенные плечи.
— Эй… успокойся, — тихо произнес он. — Ты вся дрожишь. — Он взглянул на колышущиеся от легкого ветерка занавески. — Может, закрыть окно?
— Нет. Мне не холодно, — прошептала Дороти, еле разжав немеющие губы.
Женщина, которую она видела в зеркале, казалась ей незнакомой. Розовое платье лунный свет превратил в серебристо-пепельное, кружево трепетало на груди. Широко раскрытые глаза были испуганными.
— Что случилось, Дорри? — Шелдон склонил голову к ее лицу. — Ты ведь не боишься, правда? — И легко прикоснулся губами к ее плечам, шее. — Тогда что же? — Его губы уже поднялись к подбородку, теплое дыхание коснулось щеки.
— Я не уверена, — с отчаянием призналась Дороти, стараясь немного отклонить голову, но горячие губы не отпускали ее. — Все было так давно… — Она закрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале возбуждавшее ее отражение их тел. — Вдруг у нас не получится?
— Не получится? — Она почувствовала, как он улыбнулся. — Дороти, поверь, я очень… — и он поцеловал ее в висок, там где бился пульс, — очень… — осторожно прихватив зубами мочку уха, он стал с нежностью ее покусывать, — удивлю тебя.
Как объяснить ему то, что она и сама не могла понять до конца. Теперь, когда Дороти осознала, что безумно любит его, что позволила себе влюбиться без всяких надежд на взаимность, все изменилось. Страх, что она разочарует его, парализовал Дороти. Боже, разве она сумеет подарить ему то чудо любви, которым вознаграждали его многоопытные любовницы?
— Прошу тебя, Шелдон, выслушай меня! — взмолилась она. — Искусство любви для меня тайна. — Она открыла глаза и посмотрела на его отражение в зеркале. — В ту ночь, в моем доме… Да, ты был прав. Со мной такое случилось впервые. Это может не повториться.
— Откуда такое настроение? Хочешь, я попрошу принести шампанского?
— Шелдон, не смейся надо мной, — попросила она, покраснев. — Я действительно ничего не умею. Я узнала секс… не с лучшей стороны. Он не принес мне удовольствия. Для меня он связан с болью и предательством.
Шелдон медленно оторвался от ее волос и встретился с ней взглядом в зеркале. В глубине его глаз словно сверкали звезды.
— Ты это серьезно?
Дороти кивнула. Он долго вглядывался в ее отражение, не произнося ни слова. Ее невинность, чистота и отчаянная откровенность пробудили в нем чувства, каких он и сам не ждал. Ни с одной женщиной до сих пор он не испытывал ничего подобного. Его буквально переполняла трепетная нежность. Наконец он тихо заговорил:
— Теперь ты выслушай меня, Дорри. У нас будет все по-другому. Не думай о прошлом. Забудь! — Он дотронулся губами до ее виска. — Тебе не нужно ничего знать и уметь. — Рука Шелдона медленно заскользила по груди Дороти. Обручальное кольцо вспыхнуло в полумраке, ослепив ее. — Твое тело само подскажет тебе, что ты любишь именно так, как надо.
Дороти покачала головой. Вряд ли прошлое может исчезнуть даже по приказу Шелдона.
Сделав вид, что не заметил ее жеста, Шелдон принялся расстегивать пуговицы ее платья, ловко развязал поясок. Продолжая осыпать ее легкими поцелуями, он спустил платье с плеч, и оно упало к ногам Дороти. Не успела она моргнуть, как он без труда справился со всем остальным, и поверх платья легло тонкое белое белье.