— Мы скоро отбываем, — решился он, утирая тыльной стороной ладони жаждущий рот.
Поилец кивнул без малейшего сочувствия.
— Да. Так оно и ведется.
— Нас посылают обратно на фронт, — упорствовал Малыш. — Батальон уже почти полностью укомплектован. Мы получили новые танки и все прочее — но, смотри, никому не слова, это считается совершенно секретным. Такому другу, как ты, я могу доверять, только распространяться по этому поводу не надо.
— И в голову не пришло бы, — ответил Бернард. — Не знаю никого, кому это интересно.
Он встал на верхнюю ступеньку стремянки и стал прикреплять бумажную цепь к потолку над своей головой. Стремянка стояла твердо, но Поилец опасно пошатывался. Он задолго до завтрака начал пить пиво.
— Осторожно, — сказал Малыш, протягивая громадную мозолистую руку. — Ни к чему ломать себе шею в день рождения. — Он подпер ладонью спину Бернарда и обаятельно улыбнулся. — Сколько тебе стукнуло?
— Сорок два — и можешь взять пару бутылок пива, выпить за мое здоровье, если хочешь.
Рука Малыша тут же протянулась к ближайшему ряду бутылок, огромная лапища ухватила две. Одну он протянул Бернарду, другую поднес ко рту, ухватил пробку зубами и стал открывать ее.
— Погоди минутку, — сказал Поилец. Протянул руку и посмотрел Малышу в глаза. — А подарок где? Не годится приходить, поздравлять и пить мою выпивку без подарка.
— Это верно, — искренне согласился Малыш, опуская бутылку. — Подарок при мне. Хорошо, что напомнил. Память у меня дырявая.
Он полез в глубокий карман брюк и вытащил розовый бумажный пакетик.
Бернард поглядел на него с любопытством.
— Что там?
— Ни за что не догадаешься, — ответил Малыш, открывая бутылку. — Ни в жизнь. Именно то, что тебе нужно.
Бернард разорвал бумагу, обнаружил дешевую открывалку для бутылок и с бранью швырнул ее в дальний конец комнаты.
— Это уже десятая, какую я получаю сегодня! Что, у вас, идиотов, совсем нет воображения?
— Главное — внимание, — ответил Малыш. Запрокинул голову и вылил половину бутылки прямо в горло. — Тебе никто не говорил этого?
— К черту внимание! — проворчал Бернард. — Кому нужно пятьсот паршивых открывалок?
— Что делать, — глубокомысленно ответил Малыш. — На днях рождения никогда не получаешь того, что тебе действительно нужно.
Выпив за здоровье Бернарда, Малыш остался. Он помогал убирать комнату и пил за здоровье хозяина как пиво, так и более крепкие напитки. А когда начали появляться первые гости, стал приветствовать их и ухаживать за ними. Потом гости выпили за здоровье Бернарда, и Малыш присоединился к ним, потом появились еще люди, были произнесены еще тосты, так что еще до официального начала празднества Малыш высунул голову в окно и сунул пальцы в горло, чтобы освободить место для очередных возлияний.
Порта явился, когда все давно уже были в сборе. Было ясно, что он останавливался кое-где по пути. Протиснувшись через толпу, он сильно хлопнул Бернарда по спине.
— С днем рождения! С днем рождения! С днем… кстати, ты получил мой подарок?
— Это какой? — недоверчиво взглянул на него Бернард.
— Открывалку в форме женщины — ее должен был передать Малыш.
— Да, получил, — с презрением ответил Бернард.
— Ну и отлично. Это от меня и Малыша. Совместный подарок. Мы выбирали его вдвоем. Сказали — как раз то, что нужно старине Поильцу Берни. Сбережет его зубы. Его вставные зубы. Мы думали, ты обрадуешься. Думали…
— Да кончай ты! — проворчал хозяин, отталкивая его в сторону.
По ходу вечера мы, пока еще не утратили способности двигаться, сели за ужин. Было много давки, толкотни и общей ругани, завязалось две-три потасовки, несколько стульев были сломаны, но в конце концов все уселись примерно так, как им хотелось. Бернард позвал двух официанток, одетых — чрезмерно, по мнению кое-кого из присутствующих — в черные штанишки и передники величиной с почтовую марку.
— Эй, Хельга! — окликнул Порта одну, когда она шла к нему с тарелкой, — Малыш говорит, ты выбрила кое-что, как французская шлюха! Это правда? Можно пощупать?
Хельга плюхнула перед ним тарелку с капустой и молча удалилась, надменно вертя туго обтянутым черными штанишками задом. Порта заржал как жеребец, стукнул кулаком по столу и угодил прямо в тарелку.
В конце ужина мы поздравили Бернарда с днем рождения пьяной песней. Правда, ко дню рождения песня никакого отношения не имела, так как посвящалась почти исключительно сексу в его самых непристойных проявлениях, однако Бернард принял ее как подобающую дань уважения человеку, отмечающему сорок второй год жизни на белом свете.