Выбрать главу

— Очень разумно, — сказал я, — но как гарантировать, что Леопольд будет в третьей секции в нужное время?

Малыш постукал пальцем по голове.

— Я не так глуп, как тебе может показаться, у меня все продумано. Во-первых, списки составляет Легионер, ему ничего не стоит направить Леопольда в третью секцию. Во-вторых, все мы знаем, что Леопольд любит порисоваться на стрельбище. В-третьих, мы всегда кончаем стрельбой с оптическим прицелом, и всегда в третьей секции — верно?

— Оно так, — сказал я. — Но мне все-таки непонятно.

— Так вот, кому-нибудь, — Малыш многозначительно посмотрел на Хайде и Порту, — кому-нибудь придется выбраться туда и закончить дело, установить несколько зарядов взрывчатки в бойнице, куда Леопольд высунет свою гнусную голову — и тогда не будет твоей вины, если ты слегка промахнешься, так ведь?

— Это дело верное! — Хайде потер руки. — Провал исключен!

— Только вот что еще, — сказал я. — А вдруг узнает Старик? Дело кончится плохо — понимаете, что это предумышленное убийство?

— Как, устранение такого дерьма? — В голосе Порты звучало искреннее удивление. — Это не убийство, это услуга своей стране!

— Да? Ну, так попробуй объяснить это Старику.

— Послушай, — сказал Хайде, подойдя ко мне и угрожающе подняв сжатый кулак, — ты не обязан быть с нами заодно, никто тебя не неволит, но если только сболтнешь что-нибудь, то отведаешь этого.

— Мне Леопольда не жаль, — ответил я, отталкивая кулак. — Только не хочется быть повешенным из-за этого гада.

— Никого не повесят, — сказал Порта. Достал из кармана игральные кости, присел на корточки, подул на них, потряс в руке и подул снова.

— Ну, с кем сыграем?

Малыш тоже присел, готовясь вступить в игру. С любопытством посмотрел, как Порта повторяет свой номер с костями.

— К чему это представление? Все знают, что они налиты свинцом.

Порта вскинул на него негодующий взгляд.

— Вот тут ты ошибаешься. Мне бы в голову не пришло играть с тобой шулерскими костями. Собственно говоря, у меня два комплекта. Этот в полном порядке.

— Ха, черт возьми, ха, — произнес Хайде.

Порта медленно повернул голову и взглянул на него. Медленно перебросил кости из руки в руку.

— Кстати, — заговорил он, — ты мне должен два литра сливовицы и двенадцать трубок опиума. Вернуть долг должен был вчера. Держал бы рот на замке, я, может, забыл бы о нем — а теперь он возрастает на восемьдесят процентов. Знаешь, Юлиус, тебе нужно держать себя в руках. Слишком много долгов — неприятная штука. — Порта сунул кости в карман, поднялся и вынул маленькую записную книжку. Основательно послюнил палец и принялся листать ее. — Давай взглянем, посмотрим, что там у нас — ага, нашел. Юлиус Мариус Хайде, унтер-офицер, двадцать седьмой полк, пятая рота, второе отделение, третья группа — вот что у меня записано. — Сурово уставился на Хайде. — Надеюсь, не станешь отрицать, что это ты.

— Прекрасно знаешь, что я! — резко ответил Хайде. — Умник нашелся!

Порта предостерегающе поднял брови. Поднес книжку поближе к лицу и попросил Малыша посветить на нее фонариком.

— Четвертого апреля — девять бутылок водки. Седьмого апреля — три бутылки сливовицы. Двенадцатое апреля — я пометил его как твой день рождения. Ну, ты не знал удержу. Должен мне за тот день больше, чем за любой другой — семьсот двенадцать марок тринадцать пфеннингов, двадцать одну бутылку сливовицы, девять трубок опиума, датскую водку, полящика дортмундера, бесплатный вход в бордель в течение месяца.

Порта продолжал монотонно читать список долгов Хайде:

— Потом доходим до двадцатого апреля — это день рождения Адольфа. Посмотрим, что ты брал — этот день, Юлиус, должен быть для тебя особенным. — Порта понимающе ухмыльнулся. — Как никак, ты был членом партии, если не ошибаюсь.

— Был, — согласился Хайде. — Ты прекрасно знаешь, что я в ней больше не состою.