В 1961 году нам предложили поехать в Африку, в Гану. В окрестностях Аккры вспыхнула эпидемия оспы, грозившая перерасти в пандемию. По просьбе Всемирной федерации врачей Чехословакия направила в Гану большую группу эпидемиологов, инфекционистов, диагностов и медицинских сестер, специально обученных для работы в тропиках.
Мне никогда не забыть того дня, когда я вступил на деревенскую площадь в небольшом селении севернее Аккры. Нигде ни души. Вокруг мертвая, жуткая тишина. В хижинах нам открылись еще более ужасные картины. Воздух был пропитан запахом гноя, черные тела метались в горячке, одни были в начальной стадии болезни, лица других покрывала красная сыпь, еще не налившаяся гноем, многие были уже при смерти.
И только в одной хижине мы обнаружили троих здоровых парней со следами прививок.
— Почему прививки только у вас троих?
— Мы в прошлом году ездили в Аккру, а там в тот день как раз делали прививки, — ответил один из них.
— А в деревне?
— Когда приехали врачи, все убежали в лес по приказу великого колдуна Фудру, — признался второй юноша.
Пока мы успешно боролись с оспой, из джунглей и болот Того, граничащего с Ганой на востоке, ворвался новый враг — вирусная лихорадка неизвестного происхождения, болезнь с очень странными, не поддающимися обычной диагностике признаками. Прежде считалось, что эти локальные лихорадки не представляют какой-либо серьезной опасности для других стран. Но сегодня, в век реактивных самолетов, достаточно немногих часов, чтобы смертоносный вирус проник на другой конец света.
Из Ганы мы возвращались удрученными и подавленными. И хотя поставленную задачу мы там выполнили, но во второй раз в жизни я понял, что иногда медицина бывает бессильна. Впервые я это ощутил в Малой крепости, к счастью, только в начале нашего пребывания там. Но медицина борется даже тогда, когда кажется беспомощной. В прошлом году мы получили сообщение, что одной из лабораторий удалось выявить загадочный вирус, после чего он был ликвидирован и в Африке. Его носителем оказалась моча лесных крыс. Ну и вывести действенную вакцину теперь уже не составляло большого труда.
Однако все это происходило в иных краях, а я здесь, в Граце, и завтра мне давать показания о Ройко, о Малой крепости, о сыпном тифе.
Я вернулся на многолюдные улицы Граца, в толпу горожан, спешивших этим сентябрьским вечером с работы домой. Погруженный в свои мысли, почти не обратил внимания на двоих, не отстававших ни на шаг.
Я как раз собирался перейти улицу, ведущую прямо к Джакоминиплац, и ждал на краю тротуара, когда загорится зеленый. Вдруг сзади кто-то толкнул меня с такой силой, что я качнулся и упал на мостовую, прямо под колеса «мерседеса». К счастью, в этот миг вспыхнул зеленый, машины резко затормозили, и та, под колесами которой я неминуемо должен был оказаться, застыла в нескольких сантиметрах от меня. Сперва меня прошиб пот, потом мороз побежал по коже. Я стал медленно подниматься.
Тем временем водитель «мерседеса», загорелый молодой парень спортивного типа, выскочил из машины и подбежал ко мне.
— С вами ничего не случилось? — спросил он озабоченно.
— Пьяный, наверно, — шумела толпа, обступившая место происшествия.
— Никакой он не пьяный. Я все видел, — вдруг услышал я знакомый тоненький голосок. Пиколо Пепи из моего отеля! Мальчуган в коричневой униформе, украшенной золотыми нашивками, подскочил ко мне, помог подняться и, отряхивая с меня пыль, подал портфель.
— Что ты видел? — раздался строгий голос полицейского. — Что здесь случилось?
— Пьяный под колеса свалился, — гудела толпа.
— Я не виноват, — защищался водитель «мерседеса».
— Нисколько. Я вам должен быть благодарен, — выдохнул я.
— Я все видел, — не унимался Пепи.
— Ну, тогда говори, — гаркнул полицейский и вытащил из кармана потрепанную записную книжку.
— Господин Горский живет у нас в отеле «Штаерхоф», здесь, за углом. Он ждал на переходе зеленый свет, — начал мальчишка.
— Дальше, — торопил его полицейский.
— Я возвращался в гостиницу. Вдруг вижу — господин доцент… Он задумчивый такой шел… А за ним двое мужчин. Эти типы его преследовали.
— Ты, парень, похоже, детективов начитался, — перебил его полицейский.
— Нет, господин полицейский, — завертел головой Пепи, — я все видел. У перехода эти двое встали прямо за господином доцентом. Они всех растолкали, лишь бы к нему поближе пристроиться. Тот, который поменьше, с черной густой бородой, все время через плечо оглядывался, и когда второй, длинный, у него, господин полицейский, на щеке шрам, кивнул…