Во главе стола в пластмассовом кресле сидел Ваганов, который при моем появлении показал на меня рукой, не хуже Ленина с постамента:
— А вот и он! Прошу любить и жаловать!
Все посмотрели на меня, героя дня, о котором, по всей видимости, только что говорили. Я ловил на себе недоброжелательные и любопытствующие взгляды присутствующих и решил слегка поклониться, как это делали офицеры царской армии в советских кинофильмах.
— Позвольте представить будущего спасителя отечества, который готов исполнить роль, и очень сложную роль, следователя Московской прокуратуры, — снова вагановский жест в мою сторону. Для полного сходства с Лениным не хватало в его руке только кепки.
— Да, — не выдержал я. — Готов ко всему, если обещанное мне будет выполнено. Освобождение, жена или телка приличная, может быть, деньги на первое время, пока на работу не устроюсь. Я даже не знаю, возьмут ли меня сейчас на завод слесарем, я разучился слесарить…
— Не надо беспокоиться о деньгах, вот это уж совершенно лишнее! — прервал меня Ваганов.
— И что — вот он пойдет на Медведя? — услышал я изумленный голос генерал-полковника.
— Пойду. Хоть на тигра, — заверил я.
— А он не того?.. Не дурак? — спросил один в гражданском у Ваганова.
— Я совсем не дурак, у меня маленькие проблемы с памятью! — не дал я ответить Ваганову. — Я проштудирую книжки про следственное дело, я… Я буду смотреть видео про Шарапова, я все сделаю, товарищи генералы! — с легким придыханием говорил я и ел глазами начальство, думая только об одном, как бы не переиграть.
Оказывается, как это сложно — тонко и правдиво вести роль. Оказывается, это так непросто!
— Нонсенс, — отрезал генерал-полковник. — Идиоты в нашем деле исключены! Я удивляюсь, Андрей Викторович, и категорически возражаю против этого вашего товарища. Мне кажется, ваше увлечение психиатрией должно иметь разумные пределы…
— Заткнись, мудак! Что бы ты понимал! — вдруг воскликнул я, сам еще не понимая, что говорю. Со мной вдруг мгновенно что-то случилось, и меня понесло, понесло, словно лодку без весел по бурным волнам.
Все присутствующие замерли. Подполковник, который стоял возле металлических дверей, сделал шаг мне навстречу, но Ваганов жестом остановил его.
А меня несло и несло, и откуда что бралось:
— Я говорил ночью, что все сделаю — значит, сделаю! Я жизни не пожалею! Я патриот и сумею доказать это! Что надо сделать — убрать Медведя? Да это пара пустяков! Ты что, самый главный здесь?! Я тебя не знаю, я Ваганова знаю — вот это свой человек, а ты, генерал-полковник, если бочку на меня катишь, может, хочешь сорвать всю операцию? Может, ты масон?..
— Турецкий, прекрати! — воскликнул Ваганов, поднимаясь из-за стола.
— Я вам пока не Турецкий! Я хочу свободы, а вы что хотите?! Я смерти не боюсь и могу это доказать, и за дурака меня не надо держать. Я же все знаю!..
Я увидел, что челюсть у генерал-полковника, которая давно отпала, клацнула. Он сглотнул слюну и пробормотал:
— Вы ему сказали?
— Что ты знаешь? — спросил с угрозой Ваганов.
— Что мне будет поручено убрать одного высокопоставленного вора в законе, — ответил я с легким наивом в глазах, — вы не говорили это прямо, товарищ генерал, но тут и еж мог догадаться…
Мне показалось, присутствующие с облегчением вздохнули.
— Верно, — подтвердил Ваганов. — А если тебе придется убрать очень-очень высокопоставленного вора в законе, не забоишься? — улыбнулся Ваганов, присаживаясь. Он, кажется, тоже успокоился.
— Нет! Я готов ко всему. Я докажу, что могу действовать с умом, обещаю вам всем… — сказал я, подразумевая нечто иное.
— Вот видите, — улыбнулся Ваганов, — товарищ нам обещает! Во всяком случае, мы всегда сможем использовать нашего следователя как запасной вариант, в качестве «дымовой завесы».
— Ну, если вариант номер два, — протянул генерал-полковник, — как вы его удачно обозвали, «дымовая завеса», это еще куда ни шло…
— Ну вот и прекрасно, Петр Евграфович, — сказал Ваганов и попросил, чтобы подполковник пододвинул для меня к столу пластмассовый стул, чтобы и я, значит, сел вместе со всеми заговорщиками.
Я ответил, что не стоит беспокоиться, могу и постоять.
— Нет уж, нет уж, дорогой Сергей… Простите, теперь нам лучше вас звать Александр Борисович, — ласково сощурился Ваганов. — Уж попрошу в нашу компанию, надеюсь, вы не пожалеете, что присоединились к нам.