— Больной! Вернись! Назад, стрелять буду! — услышал Найденов доносившийся с чердака голос молодого охранника.
Но Василий не думал возвращаться. Он лихорадочно искал взглядом, куда ему бежать, где поменьше достает прожектор, освещающий двор?
— Обещаю сохранить жизнь! Подними руки в знак согласия! — ударил Василию в уши громоподобный голос. Это внизу, во дворе, орал в мегафон начальник охраны Зарецкий. С ним стояли двое солдат, один из которых пальнул одиночным в воздух.
— Нет, не дождетесь… Мне Полетаев поможет… — шептал Василий, перебираясь по крыше ближе к ржавому церковному куполу, с которого за долгие годы советской власти так и не сумели снять покосившийся большой металлический крест. Нескольких железных листов на куполе не хватало, Найденов хотел забраться туда, в купол, в надежде спрятаться, а может, там обнаружится какой-нибудь люк, ведущий вниз.
— Больной, вернитесь! Вернитесь!..
— Сам ты больной! Вы сами все больные! — громко закричал Найденов людям внизу и стал забираться внутрь купола. И тут же понял, что ошибся. Несмотря на то, что металлических листов не было, изнутри купол был заделан не замеченной раньше металлической сеткой, оторвать которую Василию не удалось.
Он был в отчаянии.
Василий лихорадочно думал, не попробовать ли прыгнуть в сугроб; но сугробов за монастырской стеной не наблюдалось, он мгновенно разобьется. На крыше уже показались двое солдат в шинелях, они бежали к нему с автоматами наперевес. Что делать дальше, Найденов не знал. Он инстинктивно стал карабкаться вверх по сетке купола — к чуть поскрипывающему от ветра кресту. Побелевшие пальцы по-прежнему сжимали пистолет, они кровоточили от порезов и совершенно онемели. Пистолет при всем желании он не мог бросить. Свободной рукой Василий зацепился за основание креста, намереваясь обогнуть купол, чтобы оказаться на другой стороне, где его не достанут пули.
И тут он почувствовал острую боль в плече и лишь потом услышал грохот выстрела. Рука, которой Василий держался за основание креста, вдруг ослабела, выпустить пистолет из другой руки он по-прежнему никак не мог: она была словно парализована и не разжималась.
«Господи, помилуй, Господи, помилуй», — зашептал Найденов, чувствуя, что если отпустит руку, то не удержится. Скатившись по куполу, он рухнет вниз, за монастырскую стену.
Он все шептал: «Господи, помилуй, Господи, помилуй…» Совсем рядом прогремел еще один выстрел. И Василий уже не почувствовал, как рука разжалась, как он полетел куда-то вниз, к белым райским облакам, которые стремительно приближались, и из этих облаков, подумалось, должны были скоро показаться его так сильно верившие в Бога дед с бабкой…
Подойдя к двери камеры полковника Васина, Кошкин снова долго не мог подобрать ключ, потом так же долго дергал ключом в замке. Меня так и подмывало сначала размозжить голову Кошкину, а потом уже привести мой приговор в исполнение. Но наконец он открыл дверь, и я увидел Васина и блеснувшее лезвие ножа.
— Полковник, твою мать, убери финку, это мы с генералом к тебе в гости нагрянули! Быстро на выход с вещами! — попытался пошутить я. — Держи пистолет, прикрывай сзади! — Я кинул ему в камеру пистолет.
Бледный Васин выбежал в коридор, держа в одной руке перочинный нож, в другой пистолет.
Я замер, как и остальные. На улице послышался выстрел. В конце коридора уже стояла немногочисленная толпа контролеров и пара солдат внутренних войск с «Калашниковыми».
— Генерал Ваганов является заложником! Освободить коридор! Машину Ваганова к подъезду! Открыть ворота! Быстр-ра!! — изо всех сил заорал я.
В конце коридора послышалось некоторое шевеление. Я зашептал Ваганову:
— Ори, чтобы не стреляли, живо! — и снова ткнул его в затылок.
— Солдаты, уберите автоматы! Делайте что прикажут! Освободить коридор! — вяло закричал Ваганов.
— Громче, сучара, ори! — прикрикнул на него Васин.
— Солдатам освободить дорогу! — заорал Ваганов.
Снова на улице послышались выстрелы. Я приказал Ваганову остановить стрельбу, и он крикнул контролерам, чтобы все с улицы зашли в помещение.
Коридор был уже свободен. Его своей тушей таранил Ваганов, я шел за ним, сверля его затылок «стечкиным», за мной — Васин с «Макаровым».