Грохнул выстрел, выскочившая гильза больно ударила меня по руке, кровь забрызгала мне лицо. Псих выстрелил себе в шею, пониже подбородка, и рухнул на ковровую дорожку. Он был мертв.
— Спасибо за вазу, — первое, что я сказал старику Левченко, прижавшемуся к стене коридора.
— Не за что, — автоматически ответил старик. — Вот это камикадзе! — протянул старик. — Я могу подтвердить, я видел, он сам в себя выстрелил…
— Вы его не знаете, Семен Михайлович? — спросил я, чуть отдышавшись, хотя был уверен, что старик не знает этого ненормального. Как я и ожидал, на пальцах сумасшедшего вместо кожи я обнаружил кровоточащие раны после недавнего ожога.
Я смачно сплюнул на ковровую дорожку и, достав носовой платок, стал вытирать кровь со своего лица.
— Опять, — вздохнул я.
— Что — опять? — не понял Левченко.
На выстрел уже спешили старики и старушки, приближаясь к нам.
— Опять, говорю, милицию вызывать надо. Смешно и стыдно даже, опять показания давать, объясняться! Хотя я сам ничего не пойму…
— Я уже вызвала! — подбежала к нам бледная дежурная. — И милицию и в КГБ сообщила! — почти шепотом добавила она.
7. Неутешительные новости
Тем временем Олег Борисович Левин, наскоро всухомятку перекусив в буфете в Мосгорпрокуратуре, собирался смотаться на Казанский вокзал, куда в 14.57 прибывал поезд «Тихий Дон», и забрать посылку из дома, которую передала мать.
Олег выскочил на улицу и направился к остановке, но тут его окликнули.
Мужик в старой летной куртке стоял возле старенького «жигуленка» с поднятым капотом и махал Левину рукой. Левин сначала подумал, что мужик зовет кого-то другого, оглянулся, но за своей спиной никого не обнаружил. Мужик подскочил к нему.
— Слушай, командир, помощь во как нужна, — сказал он умоляющим голосом, схватив себя за горло рукой.
— Я тороплюсь, очень…
— Да все торопятся! — сплюнул в сердцах «летчик». — Ну до чего очерствел народ…
Левину стало неловко, он заколебался. А мужик уловил его колебание:
— Мы тут дольше с тобой торговаться будем, я ж тебя подвезу куда надо!
Левин минут пять толкал «Жигули», и еще минут через пять они уже мчались по Садовому.
— Так ты что, судьей будешь, что ли? Или прокурором? — интересовался мужик-«летчик».
— Какой там — прокурором, — с достоинством отвечал Олег Борисович. — Сначала обыкновенным следователем, а там видно будет.
— Работа хорошая, интересная, — говорил мужик, следя за дорогой, — но тяжелая, наверно?
И на это Левин с достойной рассудительностью отвечал, что работа действительно не сахар, наверняка бывает лучше, но ему нравится.
Когда машина нырнула под мост, выезжая к трем вокзалам, «летчик» вдруг спросил Левина:
— Ты Меркулова Константина Дмитриевича случаем не знаешь?
— Конечно, знаю. Вы тоже его знаете?!
— Как родного, — отвечал шофер.
Машина остановилась напротив входа в метро.
— Спасибо, — поблагодарил Левин и стал вылезать из машины.
— Тебе спасибо, что помог, — сказал «летчик». Левин оглянулся. — Я знаю, что Меркулов теперь не в городской, а в республиканской прокуратуре работает. Но у вас часто бывает. Так вот. Ты передай Константину Дмитриевичу, что банкира замочили не воры, и журналистку тоже не трогали. Понял? Это вояки мокруху заделали. Они по части взрывов профессора. Особенно разведка ихняя. Взрыв был не коммерческий, тут политика, вот что мне думается. И поклон передашь от Матюши, бывай здоров!..
Левин, открыв рот, смотрел на мужика.
«Жигуль» нырнул в поток машин так быстро, что Левин не рассмотрел номер, но об этом он уже вспомнил потом, когда примчался в прокуратуру.
Едва Левина допустили к Меркулову, он, захлебываясь, рассказал о таинственной встрече с «летчиком». Константин Дмитриевич внимательно выслушал Олега, который так и держал в руках посылку из дома, словно боясь с ней расстаться, и только уточнил:
— Лицо в небольших оспинах, у правого крыла носа маленькая бородавка?
Левин нахмурился, затем просиял:
— Есть бородавка, точно!
— Матецкий Виктор Пантелеймонович, вор в законе. Вы бы, Олег Борисович, выбирали, с кем ехать, а то так можно и в неприятную историю влипнуть…
— Ни фига себе! — Левин обалдело уставился на заместителя Генерального прокурора Российской Федерации.
— Ничего, это не смертельно, — успокоил его Меркулов, — но вообще-то следует быть осмотрительнее. И кроме того, в интересах следствия прошу вас не распространяться об этом происшествии. Понятно? А то очередной звездочки и благодарности лишу, — уже пошутил Меркулов, добродушно улыбаясь.