— Ю-ху! — Сестры вихрем слетели с подлокотников, смахнули со стола ключ и мигом испарились из комнаты.
— Только вокруг дома! — обратился отец к закрытой двери.
— Хана машине, — спокойным тоном вынес я вердикт, расстроившись как из-за симпатичного внедорожника, так и из-за двух плиток шоколада, отданных этим легкомысленным существам за защиту.
— Нет, это ключи от гаража, — отмахнулся папа, слабо улыбнувшись. — Пока разберутся, пока вернутся обратно, у нас с тобой будет минут пять… — замялся он, не зная, как продолжить.
— Что там с правилами? — помог я ему, поудобней устраиваясь в кресле.
— Правила, точно. — Отец потер подбородок, скользнул взглядом по поверхности стола и привычным жестом пододвинул к себе блокнот с карандашом. — Вот смотри, мы все — ты, я, Катя, Тоня, Федор живем в обществе. Как и твои одноклассники. Как и все люди.
Карандаш очертил большой круг посередине листка и остановился в его центре.
— У этого общества есть правила, — продолжил отец, заключая круг в квадрат. — Пока мы придерживаемся этих правил, общество соблюдает их относительно нас. Если мы правила нарушаем, то выходим за грань круга.
— Я понимаю, — кивнул терпеливо.
— Думаю, не совсем, — отрицательно покачал он головой. — Вышел ты за рамки или нет, решаешь не ты. Решают те, кто видит тебя и может свидетельствовать о мотивах твоих поступков. Когда ты побил этих троих в парке, рядом с тобой не было никого, кроме обидчиков.
— И они сказали, что это я все начал? — приподнял я бровь.
— Именно так. — Отец согласно кивнул. — Один из трех детей, Ян, сказал, что ты первый ударил Пашу Зубова. Головой в нос. Я, разумеется, не поверил. — Он поднял руки, пресекая мои справедливые возражения.
— Ссориться надо при свидетелях, — хмуро озвучил я результаты урока.
— Верно, — чуть улыбнулся папа. — Но лучше вообще не ссориться. А если решишься, то при ссорах в вашей школе тоже существуют правила — дуэльные. Оказывается, для этих дел на территории школы есть отдельный полигон.
— И там можно бить друг другу лица? — не поверил я.
— Не все так просто — для начала вас выслушают преподаватель и психолог, попытаются примирить, и уже потом деритесь под присмотром врача.
— А там надо перчатку в лицо кидать, да? — деловито поинтересовался я, представив толстое лицо Яна — точно не промахнусь. — А можно сразу железную и с размаха?
— Для вызова хватит просто слов.
— А если откажется?
— Это дуэль! Никто, уважающий себя, не может от нее отказаться без урона чести! Разумеется, для вызова должна быть причина, понятная окружающим, иначе все вновь обернется истерикой охраны и надуманными обвинениями. Не вынуждай меня снова звонить князю! То есть я хотел сказать… — осекся он и с досадой притих.
— Все так плохо, да?
— Нормально, — чуть раздраженно отмахнулся папа. — Отец этого Павла на особом счету. Почти все речные перевозки под его рукой, одних только кораблей сорок восемь.
— Сорок шесть.
— Ну, может, и сорок шесть, — пожал папа плечами. — Но у него привилегия на беспошлинную торговлю во всех княжествах вдоль реки, тем он и ценен. Перед ним, конечно, не лебезят, но то, что ребенок его в нашем городе, налагает на князя определенные обязанности по его защите.
— А тут ему нос разбили, — виновато продолжил я. — Что теперь будет?
— От князя — ничего. Ребенок жив, а на дальнейшее князю плевать, — махнул папа рукой. — Не забивай голову, не станет он суетиться из-за обычного дворянчика. Но вот сам Пашин отец…
— Смотреть, что происходит за спиной. Желательно подружиться с Пашей, — озвучил я рецепт, за что удостоился удивленного взгляда отца. — Учитель подсказал.
— Умнейший человек, — согласно качнул он головой. — Повезло нам с ним.
— А вот насчет общества, — заерзал я на месте, глядя на пространство блокнота за чертой круга. — Что будет, если рядом со мной и врагами опять не окажется свидетелей?
— Старайся этого не допускать и иди к людям… — протянул он, поймав мой терпеливый ожидающий взгляд, хмыкнул и одним движением широко распахнул верхний ящик стола. — Верно, не от всего можно просто убежать, и далеко не все согласны соблюдать правила.
Он достал несколько предметов из ящика и положил первый из них на стол. На меня глянул блеклый прозрачный камень в навершии небольшого кольца.
— Это поможет тебе убежать. Закроешь глаза, добавишь Силы, будет очень яркая вспышка. Работает один раз, после чего можно выкидывать. — Он перевел взгляд с кольца на меня. — Бери.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, принимая подарок.
— На палец не надевай, храни в кармане, — проинструктировали меня, одновременно выкладывая в ладонь новое кольцо — простое, серебряное и без камней, хотя и толстое.
— Камни запечатаны в металл, — пояснил папа. — Эта вещь защитит в радиусе метра, но лучше предварительно присядь, а лучше прижми ноги руками и постарайся откатиться в сторону. Действует в зависимости от силы удара, но десяток секунд у тебя будет наверняка. Его носи всегда.
— Здорово!
— Да и сам ты вроде как не промах, — подмигнул он мне, пряча последнюю вещицу в кулаке и намереваясь положить ее на место.
Хм, интересно! Я задумчиво проводил его руку взглядом, пытаясь найти подходящую причину, чтобы заполучить кольцо.
— А если бежать никак не получится? И враги сильнее?
— Тогда… да. — Он посмотрел на свою руку, хлопнул сжатым кулаком по столу, но все-таки разжал его и дал еще одному колечку украсить собой стол. Необычное, с десятком желтых камней и черным ободом, оно напоминало многоглазого паука, сжавшего лапки. — Тогда используй вот это.
— Оно убьет врагов? — полюбопытствовал я, с опаской касаясь обода подушечками пальцев.
— Оно убьет тебя, — устало улыбнулся отец. — Совсем, на один день. А через день ты проснешься здоровым, целым и невредимым. Подгадай к вражеской атаке, используй кольцо с защитой, а потом и это. Будет немного больно, зато кольцо не оставит после себя следов и исчезнет. Не носи напоказ, но всегда держи при себе. В жизни… все бывает. Вот у меня было такое кольцо, у Федора, Тони, Кати, — зажмурил он глаза. — Поэтому мы живы. Извините…
— Папа, мне нужно килограмм сто авиационного алюминия, — деловитой стрелой влетел в комнату Федор, пронесся мимо книжных полок, по пути нагружая себя различными справочниками.
— Тебе зачем? — удивленно спросил отец, наблюдая, как сын складывает поверх солидной стопки свежий каталог по сервомоторам.
— Для Бруно!
— Какого Бруно? — настороженно уточнил он.
— Боевого робота-убийцы номер один.
— Федор, немедленно объясни!
— Да это не для меня, это Максим просил.
— Максим! — рыкнул папа.
— Да я хотел сделать робота, чтобы тот напал на школу.
— Какой хороший у меня сын, вы посмотрите!
— А потом бы мы вместе с Пашей его победили и помирились, — протараторил я, не давая вставить очередное едкое замечание.
— Ну… не лишено смысла, — подавился заготовленной фразой папа. — Хорошая идея.
— Правда?
— Нет!!! Никаких роботов-убийц!
— А если просто робот? — просительно уточнил я.
— Ма-аленький… — тихо пискнул Федор. — Со щеночком.
— Каким еще щеночком?!
— Ну, роботу нужен пилот, — важно заметил я.
— Так, стоп! Тишина! Все из-за щенка, да? Хорошо! Будет тебе щенок, но следить будешь сам!
— Ю-ху! — подпрыгнул Федор, тут же ойкнул и завилял по комнате, стараясь не уронить всю стопку с книгами.
— Но никаких роботов-убийц!
— Ладно, — выдохнули мы с братом.
— Удачи! Я в штаб! — протараторил брат, скрывшись с книгами за дверью.
— Максим, — с осуждением, будто мое имя — уже проступок, произнес папа. — Я рад, что ты подогреваешь интерес Федора к технике и нашему ремеслу. Я даже дам материалы для небольшого робота-игрушки… Но пожалуйста…
— Все понял, никаких роботов-убийц, — поднял я руки. — Придумаю что-нибудь еще.
— Мирное! Без жертв!
— Мирное, без больших жертв, — со вздохом согласился, оставив себе небольшую лазейку.
Папа хотел было тут же меня поправить, но в этот миг со двора донесся азартный рык мотора, резкий взвизг шин и глухой удар бампера о дерево.
— Девочки! — изменился папа в лице и мигом вылетел из комнаты.
— Какая разница, что у них нет ключей, если у Федора они есть! — мудро заметил я, глядя из окна на покосившуюся яблоню, подпертую белым внедорожником. А затем вернулся к столу, подхватил черное колечко, поднес к глазам. — Надеюсь, до тебя дело никогда не дойдет. — Положил его в нагрудный карман.