– Как дела дома? – поинтересовался я для начала.
– Хорошо, – охотно закивал Артем. – Дядя Элим еще полторы недели назад сам с повинной пришел.
– Поругали его, а? – нейтрально произнес я, вспоминая размер его прегрешений и приглушая в душе рванувшуюся ярость.
Дело, конечно, семейное, и кровь одна…
– Дед его приложил так, что еле жив остался, – спокойно отозвался друг, хотя отчитываться о внутренних делах был в общем-то не обязан. – Все, что было у него, забрал клан. Детей и жен в младшие семьи раскидали, по одному и в разные города. Самого́ – полуживым на плот и в реку с наказом вернуть всех, кого он в рабство продал, и решить с каждым вопрос виры. А если кого в живых нет, то с семьей погибшего. До того на глаза не появляться.
– Справится? – слегка растерявшись от откровенности, поинтересовался я.
– Чтобы свою родную семью из чужих рук забрать, детям будущее вернуть? Из шкуры вывернется, – уверенно кивнул Артем. – Сбежать все равно не выйдет, с дедом никто в мире не станет ссориться, дядю выгораживая.
– Совсем никто? – засомневался я.
– Максим, по статистике, люди видят медведя куда реже, чем медведь – людей, – вздохнув и тронув короткую прическу, произнес друг. – А дед – он видел тех князей, кого давно в живых нет… Кстати, насчет деда… – неуловимо напрягся голос друга.
– Мм?..
– Максим, ты не мог бы объяснить, что… с ним происходит? – чуть споткнулся посреди вопроса Артем, подняв взгляд, полный искреннего недоумения.
– А что с ним? – нахмурился я. – Сдавали целым и живым.
– Он совершает нетипичные для себя поступки, – отвел княжич взгляд. – Я еще никогда его таким не видел. Что ты с ним сделал? Что вообще произошло?
– Это долгая история. – Я вновь посмотрел на девушек, что сидели вроде тихо и мирно, улыбаясь миру каждая в свою сторону, но, судя по движениям губ, обменивались короткими мнениями на неизвестную тематику.
Напряжение в их позах показывало, что тематика вряд ли приятная. И если дело пойдет далее слов, будет не очень приятно, если Ника ее тут прибьет – перед другом неудобно.
Я движением подбородка показал Артему на нашу скамейку, и тот, чуть нахмурясь, понятливо кивнул.
– Хоть в двух предложениях? – попросил он, обозначив движение в сторону девушек.
– Ну, самолет с твоим дедом рухнул.
– Это, как я понимаю, плохая новость?
– Мм… это хорошая, – честно признался я. – Плохая в том, что он летел тебя убить, пока ты не вошел в полную силу.
Как бы ни владел собой Артем, но с шага он сбился, ошарашенно посмотрев на меня.
– Теперь представь, – буднично добавил я, – что, проиграв и поклявшись вечно тебе служить, он приезжает к тебе домой. Он знает свою вину перед тобой, он видит твою силу, чувствует свою слабость и осознает твое право судить.
– Погоди, как так-то…
– Я допускаю, что ему страшно. Очень страшно, – вежливо улыбнулся я. – Но это пройдет.
– Это хорошо, – автоматически произнес Артем, о чем-то напряженно размышляя, закусив губу.
– Это плохо, – не согласился я, тут же поймав внимательный взгляд. – Сейчас он покладистый и готов на все, чтобы замолить перед тобой вину. Потом он снова станет собой.
– Прежним он мне нравился гораздо больше, – вновь задумался о своем друг. – Тем более что мне от него ничего не нужно.
– Знания, – подсказал я осторожно.
Вновь под ногами была тонкая грань, где любая дружба завершается и начинаются семейные интересы – закрытые для посторонних.
– Отец передал достаточно.
– Я полагаю, – стараясь не спешить, начал я, – что существо, способное ради власти убить внука, не станет передавать потомку некоторые навыки. Те самые, что делают потомка сильнее прародителя.
Если будет отповедь – то ровно сейчас. Возможно, болезненная. Однако другу я был обязан подсказать этот путь. Отец Артема не был слаб, но был вынужден прятать своего сына от его деда, не в силах тому ничего противопоставить. Отец Артема также нанял ему учителя со стороны, а значит, был не способен вывести на предельный уровень самостоятельно. Выводы лежали на поверхности.
– Я уточню, – вместо ожидаемой реакции, хмуро кивнул Артем, изрядно удивив.
Мы медленно направились к скамейке. Атмосфера вокруг зримо менялась с тихой на шумную и бурлящую – выходили из университетских корпусов студенты, через край наполняя энергией и жизнью все пространство вокруг себя.