— Я наговорила лишнего.
— Так чувствуешь или нет? — Проявил я настойчивость.
— Нет. — Прозвучал грустный голос, явно расстроенный тем, как пошла беседа.
— Значит, слабо раскручиваешь, — попенял я ей и присел рядом. — Садись на мое плечо.
— Максим..
— Садись, я удержу, — настоял я.
И стоило ощутить на себе приятную тяжесть, встал во весь рост и закружился.
— Чувствуешь, как мир крутится вокруг тебя? — Спросил я сквозь улыбку.
Потому что Ника взвизгнула от неожиданности и приобняла за голову. И потому что я видел и ее улыбку тоже.
— Чувствуешь? — Грозно переспросил я, ускорившись.
— Да! — Ответили мне с легкой, но веселой паникой.
— И он будет крутиться дальше, — остановился я и посмотрел наверх. — Только для этого придется оставаться на моем плече и дальше.
— Дай мне спуститься, люди смотрят.
— Пусть смотрят, как тебе легко и несерьезно.
— У нормальных людей на плече ангел-хранитель. А у тебя — психиатр. — Фыркнула Ника, качнув носочком туфли. — Нет, правда, дай спуститься. Ко мне работники домой должны приехать, я опаздываю.
— Ладно, — чуть присел я и перенес ее на асфальт. — Что за работники?
— Да так, мебель перенести. — Будучи в хорошем настроении, отмахнулась она.
— Сказала бы, мы с Артемом сами помогли.
— С Шуйским-то? — Посмотрела она с опаской.
— Ну, не с Артемом, так я бы Игоря Долгорукого позвал.
— Княжича? Мебель?
— Ну, он же не инвалид, — недоуменно посмотрел я на нее. — Помог бы, конечно.
— Спасибо, я лучше рабочим заплачу. Тем более, там много работы. — Чуть погрустнела Ника.
— Далеко до твоей машины?
— Так нет машины. Продала, — вновь вернула себе бодрость девушка. — Но это ерунда! Там две минуты до метро. Жаль, конечно, переезжать. Хозяйка уперлась, не захотела ждать платеж. Тем более, я ей дверь сломала…
— А… — Покивал я и изобразил, будто что-то только что вспомнил. — Слушай, я тут подумал. Может, тебе не надо переезжать?
— Что значит не надо, если придется?
— В общем, так вышло, что это я твою квартиру арендовал. — Тронул я затылок, глядя немного в сторону. — Ну, это еще до самолета было. Я подумал, а вдруг ты после метро не сможешь ее себе позволить, а ее кто-то другой заберет. Хорошая же квартира, — стушевался я под ее взглядом.
— Максим… Я разрушила метро из-за тебя. По твоей вине, — задрожал ее голос напряжением. — И дверь я сломала, потому что ты ее заварил. Заметь, я честно постаралась все забыть!
— Так ведь и сейчас все к лучшему?
— Нет, Максим. Не к лучшему. Ты отнял мою квартиру!
— Но я же и вернул!
— Уже продана машина, на эти деньги снята новая квартира, перевезены все вещи, кроме мебели! И мне теперь сказать тебе спасибо, что ты позволяешь вернуться мне туда, откуда сам выкинул?!
— Ника, ведь ничего страшного еще не произошло, — искренне недоумевал я.
— Произошло. Ты снова планируешь, как мне будет лучше, — отвернулась она и быстрым шагом двинулась в сторону метро.
— Но это же было до обещания…
В ответ же — только мимолетный взгляд и скрещенные у груди руки. Правда, во взгляде том — не было злости. Скорее, легкая паника. Будто произошло что-то значимое, но настолько хорошее, что впору испугаться и убежать под любым, пусть даже надуманным поводом. Или мне кажется, и страха там было больше — старого, напоминавшего о том, каким чудовищем я являюсь на самом деле.
В университет возвращался не в самом лучшем состоянии чувств. Откровенно паршиво было на душе, а Ника не брала трубку, отключив телефон.
Оттого деятельное внимание всей аудитории, отчего-то слитно повернувшейся ко мне, стоило войти, воспринял без энтузиазма. Буркнул приветствие, отметил по часам, что не опоздал, и сел за ближайшую парту.
— Максим Самойлов, верно? — Произнесла певучим голосом девушка-преподаватель от доски.
А взгляды коллектива отчего-то продолжали оценивающе меня сверлить. Тридцать специфичных взглядов людей, принадлежавших компьютерной индустрии — умных, через очки и без них, но одинаково бессердечных в потаенной глубине с виду невинных и безобидных глаз. Знаю я таких, я им сервер как-то взрывал…
— Верно, — буркнул я, пытаясь параллельно решить древний и безнадежный вопрос «ну что ей опять не так?», адресованный по-прежнему Нике.
— У нас прошли выборы старосты группы. И мы, всем коллективом, выбрали вас! — Произнесла она так бодро и уверенно, что я сразу ни черта не поверил.
— Меня? — Усомнился я, поочередно пристально глядя на сокурсников.
Те тут же отводили взгляд. Но хоть бы на лице одного появилось смущение! Хотя какая может быть совесть у людей, отрицающих эмпирические методы.