У аристократических родов, насчитывающих более полутысячи лет, может появиться родовая способность - совершенно случайная, боевая или защитная, мирная или созданная убивать. Способность просто по праву крови, ее не надо изучать - будто бы характерная черта, вроде волевого подбородка, только на энергетическом уровне. Изначально умение слабое, на уровне 'подмастерья'. Однако с каждым поколением сила его растет - если оба родителя нового носителя из числа одаренных, и угасает (или может пропасть вовсе), если кто-то из супругов не владеет даром. За тысячелетия грамотного династического отбора способность эволюционирует в настоящий ужас для врагов, оружие ранга 'мастера' или 'виртуоза', в настоящий козырь, извлечь из рукава который может кто угодно в семье, вне зависимости от боевого ранга, пола и возраста. Об этом не принято говорить, и уж тем более - никто не одобрит разговоров о принадлежности умения тому или иному роду. Только сами аристократы, из числа высших, следят за Силой Крови, выпалывая любые упоминания о них в газетах и книгах, на радио и по телевидению. Эта тема - табу для обсуждения.
Потому две клуши - директриса и Машка - вряд ли сообразили, ЧТО они видели. То, что парень одаренный - знали несомненно, а вот то, что это не простой пацан, мамка которого согрешила с аристо и сдала в детдом плод короткой страсти - понимать не могли.
И уж тем более не знали, что ключом к Силе Крови являются чистые эмоции. Чем сильнее любовь, любопытство, ярость, ненависть - тем сильнее раскручивается в теле спящая мощь поколений. А ведь парень, Максим, кажется? Так вот, парень своих обидчиков даже не ненавидел - злился, да...Значит, ударил крупицей силы - из океана, которой его наградила целая прорва благородных поколений за спиной.
Как же так получилось, что аристо оказался в интернате? Да, в общем-то, не велика тайна. В период родовых войн всех новорожденных принудительно оформляют под чужими именами и фамилиями, вписывая в графу 'родители' отказ от материнства. Все для того, чтобы палачи противоборствующей стороны не убили младенца.
Государственные клиники под протекторатом Императора, но они - совсем не крепость, и не стоят у дверей 'мастера' и 'виртуозы'. А тех, кто нападет, еще требовалось поймать и обвинить... Жестоко, грязно - разумеется. Но если представить, что вот такая прелесть вырастет, направляемая ненавистью к убийцам родителей и в один солнечный день накроет Огненным Штормом Родовой Силы имение своих обидчиков, со всеми, кто в нем находится - в том числе и детьми... Тут то и задумаешься, выбирая - одна невинная жизнь сейчас или сотни твоих родных, столь же невинных, после.
Потому и переименовывали детишек, указывая неодаренными, не записывали в журнал матерей - все для того, чтобы дать шанс выжить, убрать из огня войны.
Родная мать, разумеется, знает имя своего ребенка и легко найдет его потом, когда угроза жизни малышу пройдет, вот только... иногда тайна уходит вместе с матерью. И появляется вот такой вот круглый сирота - Максим. Никому не нужный ребенок, судьба которого - раз проснулся дар - украсить своей персоной вооруженные силы Императора, отрабатывая потраченные на его содержание деньги... Если только добрый-добрый дядя Коля не устроит ему воссоединение с родней гораздо раньше - разумеется, за огромное вознаграждение. Почему-то Николай не сомневался, что у рода с такой Силой Крови вознаграждение будет именно огромным.
Коля оттер рукавом лоб и отдышался перед очередной лестницей, на этот раз - на третий этаж, туда, где был архив с картотекой дел воспитанников. А Машка потерпит, никуда не денется...
Перед сторожем нет закрытых дверей - и связка с ключами на поясе тому лучшее подтверждение. Аккуратно провернулась личинка замка, затрепетали разогревающиеся прямоугольники ламп, освещая десяток поставленных поперек длинной комнаты стеллажей. Николаю не нужна была фамилия паренька - много ли Максимов на потоке? Примерный год рождения он вполне прикидывал, так что задача отыскать личное дело его Шанса и найти в нем группу крови и номер родильного отделения - представлялось не такой и сложной задачей. А дальше наведаться туда, порасспросить, может искал кто мальчугана. С чего-то нужно было начинать, какие-то данные иметь на руках, чтобы действовать самому или просить об услуге старых знакомых.
Стойка с одногодками нашлась довольно быстро. Только вот не было среди поименованных картонных папок ни одной с именем Максим.
- Может, с годом не угадал? - Буркнул Коля, почесав переносицу.
В соседней стойке Максимы действительно были, только им уже стукнуло по двенадцать, да и выглядели они - на черно-белых фото три на четыре, прицепленных к делу - совсем не так, как его сосед.