Ничего страшного, есть общие журналы, есть журналы выделения довольствия и постельного белья, есть прививки, наконец! Николай полностью погрузился в поиски.
Через полтора часа он привел картотеку в прежний вид, выключил свет, неспешно закрыл дверь и только потом позволил себе крепкое слово и удар по стене открытой ладонью - да так и замер, опираясь рукой. Не было Максимки. Будто не существовал никогда.
Тем не менее, в его комнате сидел означенный паренек. Он жил тут, учился, спал, дрался. Значит, информацию просто изъяли - поделилось подсознание ответом.
Несложно определить, кто это сделал - власти на такое хватило бы только директору, по его приказу, с его участием. Гораздо сложнее - зачем? Сложный вопрос, немного нервный, как и в любом другом случае, когда кто-то, пусть и не зная того, лезет в твои планы.
Николаю парень был нужен, чтобы отдать родне и получить свою награду. Для этого не нужно прятать документы, скрывать и заниматься подлогом. Воссоединение с семьей, что может быть законней и проще? Капелька крови, анализ ДНК, адвокат в хорошем костюме - и государство легко откажется от иждивенца.
Директрисе нужен был... одаренный? Неучтенный государством, прошмыгнувший, из-за особенностей рождения, мимо отлаженного механизма определения дара...
'Нет, не вяжется', - качнул головой Коля. - 'Его проще легально усыновить, как обычного ребенка без дара. Новых родителей будет обожать, получится ручное оружие, которое потом легко можно продать'.
Ерунда получалась - как бы ни прикидывал причины и мотивы, потребности в досрочном изъятии целого человека из списка живых не находил. Все было гораздо проще решить парой-тройкой липовых справок, подписью и оттиском печати.
А ведь у директора должны быть сообщники. Такое в одиночку никак не скрыть, кто-то должен присматривать и отгораживать паренька от лишних расспросов. Машка, например.
Имя встроилось в общую систему идеально, тут же понизив градус настроения на пару пунктов. Вспомнились иные постельные разговоры, в которых разомлевшая подруга рисовала картины совместной жизни. Николай угукал и отмалчивался, но, в общем-то, был не против - кому он такой еще будет нужен? Выходило, что для кое-каких дел их отношения были недостаточно близкими. Или Машку запугали.
Покрутившись на лестничной площадке, маясь тяжелыми мыслями, которые два часа назад и представить не мог, Николай сделал следующий шаг. Вернее, спустился на пролет вниз и уверенно шагнул в темноту коридора, по памяти следуя к кабинету директора. Бывал он там частенько, не по служебным делам, а в приятной женской компании - Машке почему-то нравилось делать это на столе начальницы, а Николаю, в общем-то, было наплевать.
Нужный ключик нашелся почти сразу - так как отличался от остальных основательностью и рельефом. Что совсем не помешало открыть дверь за секунду, нащупать переключатель и напряженно всмотреться в знакомую обстановку с Т-образным столом для совещаний, во главе которого находилось массивное рабочее место директрисы, с кожаным креслом под портретами здравствующего императора и князя Верхнего Новгорода. Занавешенные окна скрывали улицу от Николая и Николая от улицы, левую стену занимали два серванта, разделенные напольными часами. Изношенный паркет пола успешно скрывал красно-черный ковер. Будто не интернат, а кабинет чиновника. Зато характер сразу читается, вместе с амбициями. Такая вполне могла пойти на подлог.
Николая привела сюда скорее интуиция, чем доводы логики - та с негодованием отнеслась к мысли, что украденное личное дело можно прятать вот так нагло, а интуиция просила не торопиться с оценкой разумности некой особы.
'Не домой же ей нести такие бумаги?' - пронеслась робкая мысль.
'В анонимную сейфовую ячейку положить, раз сжечь нельзя!' - по-армейски гаркнуло в ответ.
Тем не менее, Николай все же решил проверить. Снял обувь у входа - грязная, еще наследит на ковре - и неспешно подошел к княжескому портрету. Именно за холстом с мудрым ликом Ярослава Семеновича хозяйка кабинета оборудовала себе небольшой сейф, в личное пользование. Машка как-то хвастала - а он запомнил, отметив заодно странную информированность подруги.
Массивная, окрашенная под позолоту, рама с портретом переместилась на пол, открывая доступ к белому прямоугольнику двери с механической ручкой-крутилкой и отверстием под ключ. От сердца слегка отлегло - была бы хитрая электроника или вензель Демидовых в уголке дверцы, то проще было бы уйти, убедив себя, что не могла быть начальница такой дурой... А так - ухмыльнулся Коля - посмотрим, на что он еще способен.