Сеньора Кельна, Конрада Аденауэра, было не жалко — он, из оставшихся пяти золотых поясов, был самым молодым, и его легко списали коллективным решением. Отдали глупцу на разграбление весь юг города — пусть будет счастлив.
Тем более, что Ганза изрядно потратилась — когда стало понятно, что Механизм Борецких запаздывает, было решено спровоцировать мировую войну. Но вместо этого, за то море потраченного золота, получился какой-то пшик со сгоревшим Кремлем… А ведь за регион Восточной Европы отвечал именно Сеньор Кельна — ему и расплачиваться за отрицательный баланс. Ссуды, которые сейчас запрашивались из Российской Империи для войны с Юсуповыми, никак не покроют эти затраты — тем более, для того чтобы их дать, требовалось разблокировать город. Целая гражданская война задерживалась из-за ДеЛара!
«Настоящий психопат», — недовольно пожевал Ходенберг губами. — «Впрочем, такой и был нужен».
Всего одна женщина, и столько ущерба… Напрасного ущерба — ведь Армагеддона нет. Впрочем, контрольные сроки все еще не вышли…
— Монсеньор, директорат Ганзы запрашивает видеоконференцию на четырнадцать часов. Тема: увеличение финансирования для найма второго виртуоза. Дело в том, что утренним поездом прибыл второй ДеЛара. Молодой, но с перстнем ранга Силы. Войско ДеЛара увеличилось в два раза, и второй виртуоз ДеЛара изволит принять участие в битве…
— Досье готово? — Повернулся к нему Ходенберг, но не обнаружил в руках слуги папки с бумагами.
Электронике он не доверял абсолютно — только бумага, хорошо зачарованная и защищенная от просмотра чужим взглядом. Да и было откровенно приятно держать всю человеческую жизнь в своих руках — от первых шагов и детских страхов до последних секунд жизни.
— Разумеется, монсеньор, досье ожидает вас в вишневой комнате.
— Мог бы и принести. — Прислушался сеньор Любека к внутреннему чувству времени и понял, что до видеоконференции осталось двадцать две минуты и сорок секунд. — Я проглядел бы на ходу.
— Там шесть томов, монсеньор. И продолжают допечатывать седьмой, последний.
— Ты говорил — молодой. — Заметил Ходенберг.
— Молодой, но сложный, — уклонился тот от прямого взгляда.
А потом слуга замер, словно к чему-то прислушиваясь.
— Монсеньор, аэропорт докладывает о прибытии борта из России. Изволили сойти принцесса Рюриковичей Елизавета с молодым сопровождающим. Принцессу прочат в невесты нашему молодому ДеЛара, но информация не подтверждена.
— Это какой том досье? — Поморщился Георг.
— Пятый, монсеньор. Кроме того, наши информаторы сообщают, что у них на борту гроб…
— Кто-то из высших? — Быстро переспросил золотой пояс.
— Боюсь, что хуже, — облизал губы Людвиг. — Там князь Давыдов.
Неприятное ощущение коснулось затылка ганзейца, а там пришли образы из памяти — и ладони сжались в кулаки.
— Еще, монсеньор, — затараторил слуга, чуть прикрыв глаза. — Докладывают о множестве самолетов, которые уведомили о скорой посадке! Они все из России! Но есть хорошие новости, это молодежь! Представляются не титулами, а солдатами полка Давыдова. — Людвиг вопросительно посмотрел на господина.
Происходящее было вне его разумения.
— Так. — Закрыл глаза сеньор Любека. — Дети прилетели. Это хорошо. Вот что, Людвиг. Свяжись с директоратом, пусть включают в повестку вербовку молодых и храбрых аристократов из виднейших европейских семейств на нашу войну. Обоснование: в Любеке творится разбой и насилие, мародеры-одаренные не дают простым гражданам жизни. И только отважные и отчаянные храбрецы могут им помешать… У нас должен быть компромат на лидеров мнений в их среде, пусть тащат сюда это восторженное благородное мясо. Вели отделу промывания мозгов набросать мотивационные текстовки и посчитать бюджеты, я согласую с директоратом.
— Но там грабят наши люди, они за это платят… — Осмелился заметить слуга.
— Людвиг. — Немигающим взглядом уставился на него Ходенберг. — Мы не можем позволить, чтобы чужаки наводили порядок на нашей земле. Им будут сочувствовать. А должны ненавидеть.
— Немедленно исполняю, монсеньор! — Покаянно поклонившись, умчался тот.
Сеньор Любека вернулся к окну и занял прежнюю выжидательную позицию. Только на этот раз в глазах его было умиротворение — и спокойный ветерок ласкал обтрепанные и измочаленные деревца, которые обязательно оправятся и расцветут вновь под защитным куполом неприступного дворца. Абсолютно безопасного даже в те скорые времена, когда мир с красной от бешенства пеленой на глазах сойдется в мировой бойне. И начнется она с того, что молодые аристократы Российской Империи и Европы поубивают друг друга.