Выбрать главу

Но вот одна пленница обращается к нему со страстной обличительной речью… Он слушает с напускным спокойствием, но глаза его постепенно наливаются кровью от ярости, а мужественное лицо искажает злобная и жестокая гримаса. Весь его облик: испепеляющий взгляд, спутанные волосы, наполовину прикрывающие нахмуренный лоб, дородное тело с напрягшимися сухожилиями и пальцы рук, впившиеся в поверхность щита, лежащего на правом колене, — все свидетельствует о затаенной ярости, заметив которую один седовласый воин сказал своему соседу:

«Святой прорицательнице не стоит рассчитывать на милость Хлодвига!»

То была старая женщина с выцветшими растрепанными волосами, ниспадавшими на худые плечи. Она стояла между двумя воинами-бургундцами, гордый и бесстрашный взгляд ее вдохновенных черных глаз был устремлен прямо в жестокое лицо коварного сына Хильдериха — бывшего принца, а ныне — короля франков.

«Сейчас ты велик и могуч, король, — звучал ее громкий, звенящий голос, — но дни твои сочтены, и жить тебе осталось всего три года. Ты родился на свет злодеем… ты предал своих друзей и союзников и у многих отнял короны, принадлежавшие им по праву. Ты перебил своих ближайших родственников; к копью и мечу — оружию честного боя — ты всегда добавлял кинжал, яд и измену; трепещи же ныне перед служительницей, Нертус!..[145]»

«Ха-ха-ха!.. Старая ведьма! — засмеялся король недобрым, зловещим смехом. — Поистине ты выползла из брюха своей богини-матери. Ты не боишься моего гнева? Хорошо. Но еще меньше мне страшны твои глупые угрозы… Ведь я — крещеный христианин!»

«Да, да, — подхватила сивилла, — все знают, что Хлодвиг отрекся от богов своих предков, что он не верит больше предостерегающему голосу белого коня Солнца и из страха перед алеманнами приполз на коленях в Реймс к Ремигию[146], прислужнику назореян. Но разве твоя новая вера сделала тебя лучше? Разве не убивал ты своих братьев, которые так верили тебе, и до, и после своего отступничества? Разве не клялся ты в дружбе Аларику, королю вестготов, которого ты предательски заколол копьем в спину, когда он храбро сражался с врагами? Или, может, это твоя новая вера и новые боги подсказали твоей черной душе плести козни против Теодориха[147], который не считает тебя равным себе?.. Берегись, Хлодвиг, берегись! Ныне восстали на тебя боги твоих предков! Берегись, говорю я тебе, ибо…»

«Женщина! — воскликнул в ярости король. — Женщина, оставь свою глупую болтовню и ответь мне: где сокровища, которые твои друзья — прислужники Сатаны — собирали в своей священной роще и спрятали, когда их изгнал оттуда святой Крест?.. Только ты это знаешь. Отвечай, или, клянусь небесами и преисподней, я забью тебе в глотку твой поганый язык!..»

Но она как будто не заметила угрозы и так же спокойно и бесстрашно продолжала свою речь, словно король и не говорил ей ничего.

«…Боги говорят, что ты проклят, Хлодвиг!.. Ты снова родишься на свет в окружении твоих нынешних врагов, и тогда на тебя обрушатся все страдания, которым ты подвергаешь теперь невинных людей. И вся та сила и власть, которую ты у них отнял, будет ждать тебя впереди; ты будешь тянуться за ней, но так и не достанешь!.. Тебя ждет…»

Но прорицательница так и не успела рассказать Хлодвигу о наказании, ожидающем его в будущей жизни.

Со страшными проклятьями, похожий на разъяренного зверя, король вскочил со своего покрытого шкурами трона, бросился, как леопард, на свою несчастную жертву и одним ударом сбил ее с ног. Обернувшись, схватил он свое острое, смертоносное копье, а «святая» из племени солнцепоклонников успела в это время выкрикнуть свое последнее проклятье:

«Проклинаю тебя, враг Нертус! И пусть твои предсмертные муки будут десятикратно тяжелее моих!.. Пусть великий закон отомстит…»

И тут тяжелое копье пронзило горло несчастной, пригвоздив к земле ее голову. Фонтан горячей крови вырвался из зияющей раны, забрызгав несмываемыми алыми пятнами короля и его солдат…

II

Время — путеводная веха для богов и людей в безграничном просторе вечности, убийца, пожирающий собственных детей и самую память человеческую, непрестанно движется вперед беззвучными шагами через зоны и века… И среди миллионов других Душ перерождается та самая Душа-Эго: для радости или для страданий, кто знает?! Пленница своей новой человеческой Формы, она растет вместе с нею, пока обе они наконец не узнают о существовании друг друга.

вернуться

145

«Питающая» (Tacitus, De Germania, 40) — Земля, Богиня-Мать, самое доброе божество древних германцев.

вернуться

146

…из страха перед алеманнами приполз на коленях в Реймс к Ремигию… — Предание объясняет этот шаг обетом Хлодвига, данным им на тот случай, если христианский бог поможет ему одержать победу над алеманнами.

вернуться

147

Теодорих (Великий) — король ост-готов, во времена Хлодвига властвовавший над Италией.