Ни Роза, ни Вин не имеют к моим заблуждениям никакого отношения.
Все это происходит только из-за меня.
Это не мое дело, я должна отпустить ситуацию.
После последнего тезиса я остановилась посередине гостиной, словно пытаясь поставить этим точку в вопросе и закрыть его насовсем.
Только вот продолжавшие бурлить внутри эмоции непрозрачно намекали на то, что отпустить так легко уж точно не выйдет.
***
— Нет, Вин, прости, я сегодня не смогу, — ложь. — Да, нужно пока готовиться к новому семестру, поэтому я сейчас перебираю материалы, которые планирую использовать, — все выбранные учебники уже лежали рассортированными в гостиной. — Не факт, что я разгребусь за эти пару дней, так что вряд ли у нас получится встретиться аж до выхода в университет, — мне нужно было продолжать держать дистанцию.
Скомкано попрощавшись и сбросив вызов, я выдохнула так протяжно, словно до этого разгружала десяток фур без секунды перерыва. Было тяжело держать эмоции под контролем уже после звонка — что бы тогда случилось, сумей мы повидаться вживую… Пытаясь сбить себя с данного курса мыслей, я направилась к холодильнику, чтобы заесть стресс — или запить, тут уже как пойдет, — но его опустошенное состояние показало мне фигу и красноречиво сообщило о необходимости направиться в ближайший минимаркет.
Делать нечего — пришлось на скорую руку собираться, превращать гнездо на голове в подобие прически и впрыгивать в кроссовки, чтобы избежать голодной смерти или нехватки влияния защитного механизма.
Под трек с удивительно символичным названием Road not taken я относительно быстро добралась до места назначения. Напевая мотив под нос, я мало внимания обращала на окружающую меня обстановку, заодно с этим отметая лишние мысли, направляясь исключительно в знакомые отделы — алкоголь, еда быстрого приготовления, молочные продукты, чаи и кофе… на выборе последнего пришлось затормозить, потому что любимой марки не оказалось на полке. Черт, неужели опять перетащили или запрятали подальше?
Ослабив бдительность до минимума, я была поглощена исключительно поисками кофе, как что-то прикоснулось к моему плечу, пытаясь привлечь внимание. Не сразу отреагировав, я раздраженно шикнула, обернувшись только через полминуты, разочарованная результатом… и, ей-богу, лучше б я этого не делала!
Потому что Вин, мать его, фиг знает, каким образом нашедший меня, Рихтер стоял прямо за мной, изучающе глядя на мои копошения!
Как жаль, что от побега меня удерживал не только моральный груз, но и физический в виде собранных продуктов.
Демонстративно кашлянув, пытаясь запрятать за этим нервный смешок, я преувеличенно-удивленно начала:
— Какая встреча, Вин. Не ожидала, что ты все еще будешь в нашем районе.
***
Заберите меня отсюда.
Сейчас мы сидели у окна того же минимаркета, в зоне, где покупатели могли съесть купленное, плечом к плечу, старательно делая вид, что все в порядке. Разумеется, это было не так — полагаю, имей моя нервная система собственную персонификацию, выглядела бы она просто ужасно. Пока внешне я мирно потягивала лапшу, то внутренне была вся на взводе, готовясь шарахаться даже от шуршания пакета под ногами, который сама же туда поставила. Говорить не хотелось от слова совсем, я слишком боялась оговориться о своих чувствах. Настолько, что, когда порция начала подходить к концу, я всерьез задумалась о том, чтобы открыть еще одну.
Все, что угодно, лишь бы не начинать разговор.
— Виктория, — ну только подумала об этом, как тут же он взял первое слово на себя. Я что, шутка для всевышних или да? — что-то случилось, пока мы не виделись? Ты выглядишь подавленной.
Ага, своими собственными заблуждениями насчет других.
— Просто нервничаю из-за начала нового года. Ощущение, что все придется проходить сначала, хотя это даже не второй год преподавания, — пришлось отговориться с другой причиной, которая, хоть и была правдой, но на фоне остального не беспокоила так сильно. — Даже отвлечься не получается, все равно мысли возвращаются к этому, — а здесь чистая правда — если на чем-то зацикливаюсь, то это не проходит минимум пару недель. Чертов механизм гиперфиксации. Только тема немного иная, чем та, что была озвучена.
Вон, сидит, о чем-то задумавшись, в периферии взгляда.
— … Тебе, случаем, не звонила недавно Роза?
Нифига себе точность. Это меня настолько легко прочесть, или от Розы ожидаемо, что она бы поделилась такой новостью со мной?
— Да, — я решила не скрывать этот факт — одно дело недоговаривать, совершенно иное — врать об этом. И если первое иногда с горем пополам удавалось, то во втором я была просто отвратительна. — После ее рассказа я аж пожалела, что отказалась пойти с ней и ее коллегой тогда — на тот момент мне казалось, что найденный наконец-то адекватный сериал на китайском стоил больше попытки социализироваться. А я-то гадала, в чем заключался ее сюрприз, который б я точно надолго запомнила…
Может, стоило таки думать над тем, что говорить, и таки упустить последнюю часть, а не, как обычно, высказывать все подряд?
Вин замолчал, обдумывая услышанное и, видимо, пытаясь понять по моим словам, что мне известно, а я не стала продолжать или даже оправдываться, как обычно. Тишину между нами разбавляло лишь пиканье кассы или негромкие разговоры продавца на заднем фоне.
И ни одного звука, исходящего от нас.
— Ты… из-за чего-то обиделась?
Ну нет, только не в такой формулировке, пожалуйста.
— Ни в коем случае! — тут же отозвалась я, возможно, чересчур явно. Возможно, не все, но пара человек точно обернулась в нашу сторону из-за этого. — На что я могу обижаться, ну правда? — продолжила уже тише, возвращаясь к прежней громкости. — Это ваши с Розой личные дела, что бы она не рассказывала мне — я не могу никому из вас указывать, как к кому относиться и как поступать. Я всего лишь… — вздохнула, пытаясь найти наиболее приемлемую причину, чтобы она звучала правдиво и не вызывала лишней причины копаться в этом деле дальше, — переосмыслила для себя вновь, что отношения — весьма субъективная штука, и пока ты трактуешь действия в одном ключе, для другого они имеют совершенно иное значение.
К примеру, пока один держит на личном номере только один контакт, ты держишь его номер в списке экстренных пользователей, которым доверишь свою жизнь, если вдруг что случится. Не то, чтобы это хоть когда-то потребовалось на практике, но это больше вопрос отношения.
Пока я мысленно довершала картину высказанных чувств, то не особо обращала внимание на собеседника, который уже явно составил свое впечатление — без понятия, насколько близкое к реальности — и улыбался про себя. Когда я наконец пришла в себя и таки обратила внимание на внешний мир, первое ощущение от его выражение выражало…
Довольство?
Это опять мои глюки, или ему действительно понравились те выводы, к которым он пришел?
— Хм? — до этого смотря вперед, опираясь подбородком на соединенные руки, теперь он повернулся ко мне. Подсознательно чувствуя грядущий подвох, я чуть было не отстранилась, только чудом удерживая себя на месте. При нарастающем желании выбежать из магазина в ту же секунду — достижение немалых масштабов. — Тогда, если я правильно понял, дело в этом. Поправь меня, если я где-то ошибусь.
И тут же на одном дыхании произнес цифры моего номера.
— … Ч-ч-читерство! — едва сдерживая крик, сдавленно проговорила я, не зная, куда себя деть. Желание сбежать все возрастало, но тело, напротив, одеревенело. И, походу, приросло к стулу. — С твоей памятью ничего не стоит запомнить его за пару минут, не говоря уже за то, краткосрочное это воспоминание или долгосрочное.
Ой, кажется, я перегнула палку с последним аргументом. Уже приготовившись отступить и извиниться, я заметила, как Вин зачем-то достал бумажник, вытаскивая оттуда какой-то клочок бумаги.
Минуточку…
Минуточки тут явно не хватит!
— Тогда как насчет этого? — в это время произнес он, давая мне лично развернуть записку, где моим же почерком был записан телефонный номер с подписью владельца. Неужели… Я тут же вспомнила нашу первую встречу у дверей ректората, когда в благодарность за подаренную визитку была вынуждена импровизировать, на скорую руку записывая заученные цифры. И, как оказалось, едва не ошиблась с написанием фамилии, не совсем правильно выведя последние две буквы. Надо же, даже спустя два года…