— Я как раз хотел предложить вам кое-что, — продолжил он, как только добежал для меня и восстановил дыхание. Аж жалко стало, загоняла бедного. — У нас в университете скоро будет ежегодный фестиваль для приветствия новичков, и мы бы хотели пригласить для выступления и вас тоже, как новоприбывшего преподавателя. Вы как раз сможете познакомиться и с нашими студентами поближе, и влиться быстрее в коллектив, познакомиться ближе с нашим универом…
Может, скажем ему, что предыдущие шесть лет я пропахала здесь именно в качестве студента?
Хотя, в чем тут его винить — тогда я была зациклена явно не на мероприятиях, с горем пополам поучаствовав в каком-то концерте только на первом курсе. После этого вся университетская жизнь полетела разом под откос, погружая не в череду вечеринок или развлечений, которые так любили демонстрировать сериалы, а учебы… да кого я обманываю, из меня тот еще троечник — погружение было только в пучину депрессивно-тревожных состояний, а потом мотыляло из крайности в крайность.
Было бы неплохо наверстать хотя бы частичку социального опыта даже в роли преподавателя.
— Хорошо, конечно, я не возражаю. Когда будете проводить первый сбор? — почти сразу же согласилась я.
***
Это все, конечно, хорошо, но, походу, я забыла об одной немаловажной для выступления детали.
Ма-а-а-аленькой такой.
Я слишком боюсь выступать перед большой публикой.
…
Кто главный клоун нынешнего года — угадайте с трех раз?
Уже жалея о таком поспешном решении, я в полупанике взъерошила обеими руками волосы, пытаясь понять, как лучше поступить: отказаться, пока еще не поздно, или таки рискнуть, заранее предупредив, что многого от меня ждать не стоит? Не, конечно, всегда можно целенаправленно выставить себя на посмешище, взяв какой-нибудь комедийный номер, или присоединиться к кому-нибудь еще, но, черт возьми!
Умеешь думать, Виктория? Так подумай, а не лезь, не просчитав все!
Чувствуя, что сеанс самобичевания исчерпал себя, я уже более расслабленно разогнулась, откидываясь на спинку скамьи, и начала просчитывать дальнейшие действия. В принципе, среди студентов я наверняка буду восприниматься как одна из своих — седьмой курс или что-то в этом духе, так что за атмосферу среди них переживать не придется. Вопрос, скорее, в том, как нынешние коллеги будут воспринимать меня, если учесть, что зрителей будет немало, еще и не один наш факультет, а я должна, по идее, строить репутацию и профессиональную карьеру. Выбрать что-то нейтральное или сфокусироваться на одном? Или…
Может, поинтересоваться у Вина?
Не, не, не, какая глупость, в самом деле.
Я с ним общалась всего пару раз, и то, ситуация подпадала под разряд «экстренный случай» с двумя крайностями в отчаяние и эйфорию, а статус коллег, попавших на работу одновременно, не значит автоматически, что я могу названивать ему или перехватывать в университете между пар, вынуждая посвящать внимание моим затыкам. В конце концов, взрослая я личность или нет? Двадцать три с половиной года, пора бы научиться справляться с таким самостоятельно…
И забудем о том, что всего пару лет назад за каждое сказанное от себя слово я получала неслабый втык от родителей за самодеятельность.
Достав из рюкзака термос с любимым чаем — от кофе я бы только больше сейчас дергалась, приходилось переоценивать приоритеты — и коснувшись левого хряща, я вспомнила, как на радостях от того, что съехала с общей квартиры в собственную, решила отметить освобождение стрижкой под мужскую длину, двойным хеликсом и сменой гардероба на более «оборванческий», как еще ласково потом называла его мама. Криков было очень много, от меня тогда чуть не открестились насовсем, но, благо, вступился отец, заявляя, что я могу делать все, что угодно, до тех пор, пока деньги мои, маму удалось успокоить, заверив, что решение было осознанным, — и я действительно очень давно думала над этим, практически посекундно планируя подобный шаг, — а при следующей встрече тема уже не поднималась. Ну, разве что изредка и с меньшим шумом. И началом подкидывания сначала заочно знакомых, а после и вовсе непонятно откуда бравшихся личностей под тезис «раз не хочешь нас за семью держать, так хоть собственную заведи».
О, помяни черта, как раз новое уведомление появилось.
Как и ожидалось, неизвестный контакт, начало с «Здравствуйте, Виктория! Ваша мать дала мне номер…» и на фотографии личность, явно любящая кичиться своими «достоинствами». Скоро можно будет хоть мастер-классы давать под названием «Как культурно отшить идиота так, чтобы без единого мата он понял, что его послали».
Кстати, чем не идея для университетского курса?
Булькая почти отпитым чаем и уже отправляя ответ, я как раз думала засмеяться уже в голос, а потом подняла взгляд, наткнулась им на явно узнавшие меня золотые глаза и поняла, что если не отставлю сейчас термос, дело будет плохо.
Накидывая вид попрезентабельнее, чем иллюстрация «студент-разгильдяй обыкновенный», я вежливо улыбнулась и заговорила:
— Здравствуй… — блин, а как обратиться-то лучше — на «ты» или все-таки «вы»? Ай, черт возьми, как сложно иметь дело с людьми после того, как момент уходит! — …те, Вин — рада видеть вас в добром здравии, — блин, явно перебор. И если для Вина подобная манера речи смотрелась уместно, в моем исполнении такой выверт речи звучит, как минимум, нелепо. — Вы сейчас направляетесь в свой корпус?
— Да, только прибыл в университет — захотелось воспользоваться возможностью и приехать пораньше, — он все еще продолжал стоять напротив, и я, спохватившись, тут же жестом пригласила составить мне компанию — даже подтянула рюкзак поближе, хотя и без этого тут спокойно могли разместиться еще хотя бы двое. Кивнув, он улыбнулся и сел рядом. — Что насчет вас, Виктория — все в порядке?
Да какое там «в порядке»…
— Все хорошо, правда, очень непривычно находиться по ту сторону преподавательского стола и понимать, что в глазах студента стаешь тем самым монстром, от которого будет трусить на экзаменах. Да и контакт пока находить проблематично, потому что не все достаточно сговорчивы с тем, что им все-таки приходится здесь учиться, — не то, чтобы я не понимала такую позицию, но внутри все равно было несколько досадно от того, как не получалось сделать общение легче.
— Тогда почему бы не пойти им навстречу? Со многими вам придется иметь дело не один год, и вам же будет проще, если установить сразу доверительные отношения. Найдите с ними общую волну, обсудите компромиссы, и тогда обеим сторонам будет комфортнее находиться в обществе друг друга, — что-то блеснуло в его глазах, когда голос стал уловимо тверже. — Помните, преподавание заключается не только в изложении материала другим, но и в поиске подхода к своим подопечным. Именно с ними вам предстоит работать — не с книгами или языком.
Работать со студентами… искать общий язык…
Идея возникла неожиданно, органично вписываясь в выданный совет.
— Спасибо за подсказку, Вин, — кажется, у меня появилась отличная мысль благодаря вам.
***
Судорожно сжимая в руках микрофон, я нервно осмотрелась, пытаясь собраться с мыслями и убедить себя, что это все еще отличная мысль, а не то, что может выставить меня на всеобщее посмешище. В голове прокручивались строчки песни, зал возбужденно шумел, ведущая на сцене вдохновленно готовилась представлять меня следующим номером, а пара ребят, отвечающих за реквизит, убирала лишнее со сцены и ставила на положенное место запрошенное кресло-мешок.
В любом случае, отступать от задуманного уже поздно.
Один из реквизиторов как раз отошел в мою сторону — в нем я узнала того самого студента, который приглашал меня выступить тогда — и тихо произнес, чтобы микрофон не уловил «Учитель Имрэ, удачи вам», ободряюще кивая. Я лишь кивнула в ответ, чувствуя, как сложно было нормально выдать хоть слово. Да-а-а-а-а, и этот человек собирается голосить на всю публику, еще и при том, что никогда профессионально голосом не занимался. Ну, усилие же хоть зачтется, верно?..