Услышав свое имя, я коротко выдохнула, расправила плечи и сделала первые шаги навстречу сцене.
Освещение слепило глаза, гул со зрительских мест сменился на предвкушенный, а я понимала, что вот-вот и сбегу обратно, крича «я не могу». Ощущение немного ослабло, стоило мне опуститься и привычно сложить одну ногу на другую, защищаясь от внешнего влияния, и, уже чувствуя, как снова могу восстановить в памяти нужные слова, я мерно начала:
— Что ж, для начала позвольте еще раз представиться — Виктория Имрэ, ассистент преподавателя, ответственный за дисциплины по китайскому языку, с которым будут видеться разве что филологи и несколько отчаянных групп, — выдержав паузу в пару секунд и уловив прокатившиеся смешки, я немного расслабилась и более уверенно продолжила, пытаясь не фокусировать зрение на слушателях: — До этого я проучилась здесь до магистра филологических наук шесть лет, но, тем не менее, это мой первый «выход в свет» — в других случаях я предпочитаю отсиживаться дома, особо не выступать или с удовольствием пересматривать любимые тайтлы, но тут случай прямо обязывал, — на ироничное хмыканье, каким-то чудом пойманное микрофоном, смех стал уже понимающим. — И, поскольку я буквально полгода хожу со статусом «выпустившегося», на самом деле, это не особо отличает меня от вас — ни физически, ни, тем более, ментально. Поэтому выбранная мною песня станет для этого хорошим показателем — по крайней мере, надеюсь.
И, после поданного сигнала, зазвучала Numb Little Bug, еще за время учебы ставшая моим личным гимном — за счет припева, в основном, конечно.
С первыми словами все словно погрузилось в туман, взгляд отсутствующе был направлен куда-то в дальнюю стену, изредка прикрываясь, как было всегда, когда я увлекалась песней, голос наверняка скакал под давлением накрывающих эмоций, а я просто не думала, инстинктивно добавляя к особо играющим роль строчкам больше реакции, чем наверняка надо. В принципе, и роль тут играл больше именно текст, созвучный с накрывающей апатией, знакомым выгоранием и особенно близким «пожалуй, я просто сломлена и нища». Кажется, именно там интонации особенно сдавали в сравнении с оригиналом — ну и в конце, разумеется, с учетом специфики исполнения.
Как только музыка закончилась, я снова начала воспринимать действительность, но, в противовес ожиданиям, внутри ощущалась непривычная легкость.
Повернувшись снова прямо к зрителям, я добавила:
— Конечно, не все, о чем здесь поется, случалось со мной, но я прекрасно знакома с тем, что такое выгорание, на собственном опыте, и понимаю, что давление здесь — далеко не лучший выход, к которому любят прибегать некоторые. Поэтому, — я поднялась и вышла немного вперед, поклонившись, наконец-то заканчивая, — знайте, что мы с вами не находимся по разные стороны баррикад, но вместо этого все являемся людьми, которые могут испытывать те же чувства. Спасибо за внимание.
Таки не сдержавшись, я сфокусировалась на отдельных лицах, пытаясь понять оказанное впечатление.
Да-а-а-а-а, атмосферу праздника я таки загубила — многие выглядели серьезными, находясь под влиянием момента, некоторые показательно скривились, — ладно, не привыкать, — где-то почудились знакомые светлые волосы, плохо распознаваемые из-за сумрака, а, и, кажется, кого-то я довела до слез. Мо-ло-дец.
Внезапно послышались одинокие хлопки за кулисами — растерянно повернувшись, я увидела там все того же парня, отвечавшего за реквизит, который с ободряющей улыбкой смотрел на меня и хлопал. И с его подачи словно запустилась цепная реакция — люди в зале тоже начали аплодировать, некоторые встали со своих мест, а я чувствовала, как могу только облегченно улыбнуться и еще раз тихо сказать «спасибо».
Все же эта авантюра была не напрасной.
***
Остаток фестиваля прошел в гримерке, где выступающие студенты тоже подходили и выражали свое ободрение, говоря, что так я наверняка многим запомнюсь, с непривычно пустой головой и неверием, что я смогла вполне удачно справиться. Надо будет обязательно поблагодарить Вина за поданную идею, ведь с нее все и заверте…
Как только я переступила порог, ведущий в общий коридор, все мысли решили притормозить под серьезным взглядом, направленным на меня, предпочтя выдать идею о побеге.
Ну, да, толкование его совета у меня вышло, мягко говоря, своеобразное.
Но это не значит, что надо караулить меня, так смотреть и всеми силами продвигать причины, чтобы сбежать как можно дальше!
— В-вин, какая встреча, — и без того хрипящий от непривычных громкостей в зале, голос сильно дрожал, выдавая возникший нервоз. — Не думала, что увижу вас здесь, учит-тывая то, как нечасто вы появляетесь в университете.
— Некоторые из студентов активно приглашали меня поприсутствовать, чтобы поддержать их выступление, — ответил он с такой интонацией, что хотелось куда-то забиться и больше никогда не выныривать наружу. Чем-то сопоставимо с тем, как иногда говорил отец, если его злили, и он входил в состояние тихого негодования. Отчитывались виновные потом так, что еще неделю отходили от возникшего заикания, — поэтому я согласился на их уговоры. Почему не сказали мне, что тоже будете представлять собственный номер, еще и в подобном ключе?
Кажется, сейчас последует лекция, из-за которой вообще отпадет желание заикаться о собственных психологических проблемах, особенно без наличия пары докторских, обширного практического опыта и выращенной по новой уверенности.
А вот внезапное ощущение чужих рук на плечах стало полной неожиданностью.
— Виктория? — тон сменился на обеспокоенный. — Вы в порядке? Слышите меня?
Я кивнула, показывая, что да. Неужели ушла в мысли настолько, что игнорировала его только что?
— Вот и хорошо, — теперь он выглядел более расслабленным. — Возможно, я неосознанно надавил на вас, прошу прощения. Я всего лишь хотел узнать, почему вы выбрали именно такую тему и почему, — он на секунду засомневался, видимо, стоит ли говорить, — не решили обсудить это заранее?
Так дело было только в этом?
Хотя, если подумать, неудивительно — его профессия напрямую связана именно с этим, а я, имея в руках такую уникальную возможность, как позвонить ему лично, не воспользовалась шансов. Может, его это и задело? Или не понравилось, как я по итогу распорядилась его советом?
— Ну не могу же я дергать вас по таким пустякам, в самом деле, — выдохнула я с нервной улыбкой. — Тем более, разве это был не прекрасный способ обратить ситуацию в свою пользу, и… ой, — последнее вырвалось непроизвольно, когда он снова на мгновение помрачнел. Лучше заткнуться, честное слово. Кажется, уловив мое состояние, Вин вернулся к более нейтральному выражению.
— Я ведь говорил еще в самом начале, что вы можете спокойно обращаться ко мне за помощью, действительно имея это в виду. То, что вы называете «пустяком», может в любой момент стать причиной или поводом для более серьезных последствий, чем те, с которыми вы сталкиваетесь сейчас. Особенно если бы публика вас не приняла или не решилась высказать поддержку.
— Но ведь высказала же, — слабо отразила я выпад, понимая, что он слишком прав. Не хотелось этого признавать, но гамбит был действительно слишком рискованным. Напротив послышался вздох, явно задолбанный моей непробиваемостью, после чего прозвучало:
— У вас еще есть на сегодня другие планы?
… А?
— Да нет, вроде, учитывая, что сегодня и так выходной день, — не до конца осознавая сказанное, на автомате выдала я. Что за…
— Тогда приглашаю вас посетить вместе со мной библиотеку. Мне нужно получить некоторые материалы, прежде чем начать готовиться к следующим лекциям, и, я уверен, что могу подобрать для вас пару полезных сборников с общими психологическими советами. Что скажете?
Что скажу, что скажу — попытка неплохая, но, с большой вероятностью, я снова забью на них через пару десятков страниц и верну потом в последний день, так и не прочитав, но…
Была не была, может, и правда пойдет или как-то поможет.
— Почему бы и нет, — кивнула я, чувствуя, как в плечах резко похолодело, дистанция резко сократилась, а из этой встречи потом можно делать отсчет для чего-то нового. Знать бы еще, чего конкретно — но пока можно только ускорить шаг, идти почти вровень с Вином и слушать его комментарии, начинающие от прошедших выступлений и заканчивающие психологическими портретами, превращая в первый полноценный разговор.