— Вот как, — отозвалась девушка, и на некоторое время замолчала, задумавшись. Похоже, она сомневалась насчет следующего вопроса, и я уже начала беспокоиться. Только я решилась спросить, в чем дело, как она резко подняла взгляд на меня и сказала:
— Что вы думаете о профессоре Рихтере?
Это запрещенный прием.
На секунду мне показалось, что перед глазами натянули черную ткань, но это чувство быстро отступило.
Чтобы вот так в лоб задавать такие вопросы…
— Нет, вы не подумайте ни о чем таком! — резко замахала перед собой руками девушка, пытаясь меня переубедить. — Я просто узнала, что у него скоро день рождения, и хотела бы разузнать, что вы думаете о нем и том, какой подарок ему подойдет…
Подарок?
— … но он ведь не любит праздновать свой день рождения, — не заметив, что произнесла это вслух, я вспомнила, как после прошлогоднего случая еще долго корила себя за то приглашение — мало того, что могла побередить старую рану, так еще и настолько прое… проштрафилась по всем фронтам.
— Да, поэтому я бы хотела устроить ему вечеринку-сюрприз, — отозвалась девушка, видимо, гордая за свою затею. Не могу ее винить — звучит действительно здорово, но в жизни редко все срабатывает так удачно и радужно. Хотя, если у нее получится…
Неосознанно я коснулась рукой небольшого углубления под столом. Подарочная упаковка под пальцами вызвала поток мурашек по коже и вновь накатившие сомнения.
Эта покупка вышла абсолютно спонтанной — мне давно хотелось зайти в магазин оптики, чтобы сменить оправу компьютерных очков, которая расшаталась за столько лет носки. Пока я выбирала подходящий вариант, ходя между витринами, в глаза бросилось нечто… настолько в духе Вина, что я невольно засмотрелась. Изящная прямоугольная оправа, вблизи казавшаяся серебристой, при попадании на нее света отливала золотым, и я, даже особо не раздумывая, тут же спросила консультанта о стоимости.
… Ожидаемо, цена была высокой, но я не могла упустить такую возможность, обреченно протягивая карту на кассе и спрашивая, можно ли получателю после вернуться для выбора подходящих линз и их вставки.
С тех пор узкий прямоугольный чехол лежал в том углублении, ожидая минимум Рождества для вручения.
Но если…
— Простите, вы меня слышите? — перед моими глазами резко промелькнула рука, а девушка постаралась поймать мой взгляд в беспокойстве. — Вы долго не отвечали, и я…
— Просто задумалась, — отрицательно кивнув головой в знак того, что все в порядке, я снова сфокусировалась на ней и задала вопрос: — Могу я для начала спросить, как вас зовут?
— Ах, — кажется, она покраснела, понимая, что не представилась тогда в ответ. — Вы можете обращаться ко мне как Роза, — а, стоило догадаться раньше. В последние пару месяцев, когда мы виделись с Вином, он часто упоминал ее в разговоре, воодушевленный ее характером и личностью. Неудивительно, что он пригласил ее в качестве ассистента для опроса.
— Так вот, Роза, — собравшись с мыслями, я выдохнула и медленно начала: — Скажу честно — я не совсем уверена в том, насколько ваша затея будет удачной, — девушка не скрывала разочарованного взгляда, но я не дала ей ответить, продолжая. — Не поймите меня неправильно, я просто говорю, оглядываясь на факты — очень редко после череды неудач следующая попытка оказывается удачной. Но, если у вас получится, — я попыталась улыбнуться, — это будет просто замечательно. Если вы ищете подарок, то, полагаю, само событие уже станет для него достаточным сюрпризом.
А вот насчет последнего утверждения не уверена в одном пункте — судя по его загадочным случайным улыбкам и смешкам про себя, когда я видела его в коридорах последнюю неделю, он уже в курсе.
— И, я уверена, вы уже знаете его вкус достаточно хорошо, чтобы достойно организовать празднование, — закончила я, неуверенная, стоит ли продолжать.
Ладно, была не была.
— У меня будет к вам лишь одна просьба, — решившись, я осторожно ухватила коробку и поставила ее на стол перед Розой. — Уверена, что некоторые уже обращались к вам с такой просьбой, если вы расспрашивали их в том же духе, что и меня, упомянув за день рождение профессора Рихтера. Пожалуйста, передайте ему этот подарок, не обязательно с упоминанием отправителя. Я правда думала, что ему придется пылиться здесь не один месяц, но если появилась возможность отдать его раньше… почему бы и нет? — последние слова звучали немного потерянно, а ручка в руке едва заметно поскрипывала, будто пластик вот-вот треснет.
Внутри бушевало нечто вроде… обиды?
— Хорошо, я передам ему, — голос Розы отвлек меня от начинающегося самоанализа. Всмотревшись в ее лицо, я заметила, как на нем проступила радость от моего одобрения, а ее руки с осторожностью вложили подарок в сумку. — Спасибо за ваши слова — вы правы, что моя затея может звучать наивно и чересчур оптимистично, но я верю, что доктору Рихтеру она придется по душе, помогая вернуть радость таких праздников.
Боже мой, она сейчас напоминает мне чудного ребенка, перед очарованием которого готов сдаваться любой.
Может, действительно, в ее силах помочь Вину.
Проводив ее из кабинета и собрав уже опустевшие кружки, я направилась к раковине, намереваясь сполоснуть те, залила в одну из них еще одну порцию чая и прошла обратно к рабочему столу, возвращаясь на свое место.
И тут же согнулась, вцепившись пальцами в волосы в смятении.
Даже после полутора лет знакомства и дружбы я едва ли чувствовала, что могу вот так вот ворошить его личные проблемы и пытаться исправить положение, но Роза всего за полтора месяца решилась на такой шаг — и, при ее характере и характеристике от Вина, я была уверена в том, что она сможет ему помочь. Когда ты неспособен на то, что могут другие, тяжело не почувствовать зависть. Обиду. Печаль. Обреченность. Боль. Немощность.
Из-за бушующих негативных эмоций я не сразу почувствовала, как хрящ начал ныть от проворачиваемой в нем серьги, хотя прокол оставался относительно свежим. Отдернув руку, пришлось лезть за антисептиком в сумку, чтоб не занести инфекцию и на скорую руку обрабатывать открывшуюся рану. Только после этого до меня дошло, что стоило бы посмотреть на время.
Десять минут с начала пары.
Осознав, что из-за самокопаний начисто проигнорировала внешние факторы, вроде ходящих мимо коллег или вибрации на часах, напоминающей о времени, я сорвалась, подхватывая рюкзак — благо, все материалы для пары оставались внутри — и помчалась в нужный кабинет, надеясь, что студенты еще не успели разбежаться, а следы внутренней истерики уже сошли с лица.
***
— Ох, Вин, здравствуй, — повезло же столкнуться с ним уже на следующий день после дня рождения! Вчера я не решалась отсвечивать, отказываясь от мысли позвонить или отправить хоть какое-нибудь сообщение, так общение с моей стороны казалось несколько неловким. Зато Вин после того, как увидел меня, тут же растянул губы в своей фирменной хитрой усмешке.
Не понимая, в чем дело, я присмотрелась повнимательнее к его лицу, и только тогда заметила гуляющие по оправе золотые блики.
Ох, так они все-таки понравились ему.
— Привет, Виктория, — с соответствующей выражению интонацией протянул он, словно пытаясь выбить из меня какую-то реакцию. Проверяет? Пытается убедиться в своих догадках? Понимая, что мне некогда вдаваться в размышления из-за того, что пара начнется уже через десять минут, а мне еще нужно было настроить оборудование, я решила не совсем скрытно отпетлять от диалога под благовидным предлогом:
— Знаешь, с удовольствием поговорила с тобой, но позже — сейчас надо кровь из носу подготовить все перед началом пары. Так что, если сможешь, напиши мне во время обеда, тогда и побеседуем, — сорвавшись с места, я на секунду притормозила в конце коридора, затем обернулась и сказала: — Кстати, очки тебе все-таки идут.
И тут же помчалась дальше, подгоняемая временем и каплей стыда за такой детский поступок.
Кажется, его одобрение немного сгладило мои недавние эмоции, позволяя искре мысли того, что его смена отношения ко дню рождения — частично и моя заслуга, разгореться внутри.
Счастливо улыбаясь, я зашла в кабинет, начиная готовиться к занятию и размышляя над тем, что сегодняшний день просто обязан быть удачливым.