Выбрать главу

Гамильтон Лорел

Нарцисс в цепях (Анита Блейк - 10)

Лорел Гамильтон

Нарцисс в цепях

Анита Блейк - 10

Перевод: М. Левин

Аннотация

Анита Блейк. Охотница на вампиров, преступивших закон.

Героиня одной из легендарных вампирских саг нашего столетия - саги, созданной Лорел К.Гамильтон.

Миллионы фанатичных поклонников...

Десятки сайтов в Интернете...

Лорел Гамильтон - звезда "вампирского" романа!

Глава 1

Июнь пришел в обычной своей потной жаре, но сегодня всю ночь наползал какой-то холодный фронт, и радио в машине сыпало низкими температурами. Где-то около пятнадцати по Цельсию, не так чтобы мороз, но после нескольких недель под тридцать и за тридцать от таких цифр пробирала дрожь. Мы с моей лучшей подругой Ронни Симз сидели в моем джипе, опустив стекла, впуская в машину не по сезону прохладный ветерок. Сегодня Ронни исполнилось тридцать. Мы трепались насчет того, как оно - ощущать себя совсем взрослой, и просто чесали языки. Учитывая, что она - частный детектив, а я зарабатываю на жизнь, поднимая мертвых, разговор был более чем ординарный. Секс, мужчины, тридцать лет, вампиры, вервольфы. Обычные такие темы.

Можно было войти в дом, но в машине после темноты создаётся этакая интимная обстановка, располагающая к откровенности. А может, ее создавал свежий запах почти весеннего воздуха, напоминавший ласку полузабытого любовника.

- Ладно, так он вервольф. У каждого свои недостатки, - сказала Ронни. Встречайся с ним, спи с ним, выходи за него замуж. Я голосую за Ричарда.

- Да знаю я, что Жан-Клода ты недолюбливаешь.

- Недолюбливаю!

Она вцепилась в ручку дверцы, сжала так, что даже плечи напряглись. Наверное, считала до десяти.

- Если бы я убивала так же легко, как ты, я бы этого сукина сына убила бы два года назад, и у тебя сейчас жизнь не была бы такой сложной.

Сложной - это еще слабо сказано. Но...

- Я не хочу, чтобы он умер, Ронни.

- Он же вампир, Анита. Он и так мертвый.

Она повернулась, глядя на меня в темноте салона. Светло-серые глаза и соломенные волосы казались серебряными и почти белыми в холодном свете звезд. Тени и отраженный свет резко разрисовали ее лицо, как картину художника-авангардиста. Но выражение этого лица почти пугало. Была в нем какая-то нехорошая целеустремленность.

Если бы такое лицо было у меня, я бы предостерегла себя, велев не делать глупостей - в частности, не убивать Жан-Клода. Но Ронни не из тех, кто любит стрелять. Ей дважды пришлось убить, и оба раза - спасая мою жизнь. Я у нее в долгу. Но Ронни не способна хладнокровно выслеживать и убивать добычу. Даже вампира. Это я знала точно, значит, предупреждать ее нет смысла.

- Я когда-то думала, что разбираюсь, кто мертв, а кто нет, Ронни, покачала я головой. - Тут не такая уж четкая грань.

- Он тебя соблазнил, - не отступала она.

Отвернувшись от ее разгневанной физиономии, я уставилась на лебедя в фольге, который лежал у меня на коленях. "Дейрдфорд и Харт", где мы сейчас отмечали юбилей; они придумали этот последний писк моды - игрушки в фольге. С Ронни спорить я не могла, устала даже пытаться.

Наконец я сказала:

- Каждый любовник тебя соблазняет, Ронни. Такая уж это работа.

Она так ударила рукой по щитку, что я даже вздрогнула, а ей, наверное, стало больно.

- Анита, черт побери, это же совсем другое!

Я начинала злиться, а злиться мне не хотелось - на Ронни, во всяком случае. Я ее повезла ужинать, чтобы поднять ей настроение, а не ссориться. Луис Фейн, ее постоянный бойфренд, был где-то на конференции, а она по этому поводу переживала, да еще по поводу тридцатилетия. Но выходило так, что я хочу поднять ей настроение, а она стремится мне его опустить.

- Слушай, я уже ни с Жан-Клодом, ни с Ричардом полгода не вижусь. Не встречаюсь ни с кем из них, так что давай ты не будешь мне читать лекций по вампирской этике.

- Оксюморон.

- Что именно?

- Вампирская этика.

Тут уж я нахмурилась:

- Ронни, это несправедливо.

- Анита, ты потребительница вампиров. Это ты мне объяснила, что они не просто люди, только с клыками. Они чудовища.

Все, с меня хватит. Распахнув дверцу, я вознамерилась вылезти. Ронни успела поймать меня за плечо.

- Анита, прости. Ради Бога, прости. Не сердись.

Я не обернулась, так и сидела, свесив ноги за дверь. В душную теплоту вечера пробирался холодный ветерок.

- Тогда перестань, Ронни. Я серьезно.

Она подвинулась ко мне, обняла за плечи.

- Прости, Анита. Я знаю, не мое дело, с кем ты спишь.

- Вот это верно.

Я решительно вылезла из машины. Каблуки туфель заскрипели по гравию. Ронни хотела, чтобы мы обе оделись нарядно, ведь сегодня ее день рождения, так что мы так и сделали. И только после ужина я поняла этот дьявольский план. Она заставила меня надеть высокие каблуки и симпатичный черный костюмчик. Верхняя часть напоминала топ-полосочку - или вечернее платье с полностью открытой спиной? При жуткой цене это была очень короткая юбочка и очень узкий топ. Ронни мне помогла выбрать наряд неделю назад - "слушай, давай обе приоденемся!" Тогда бы мне и раскусить эту военную хитрость. Были ведь и другие платья, более закрытые и юбки у них подлиннее, но ни одно из них не закрывало кобуру. Я ее даже в магазин с собой взяла - на всякий случай. Ронни пусть думает, что я параноик, но... Я. ПОСЛЕ. ТЕМНОТЫ. БЕЗ. ОРУЖИЯ. НЕ. ВЫХОЖУ. Это не обсуждается.

Юбка была достаточно просторной и темной, чтобы скрыть пояс и кобуру с девятимиллиметровым "файрстаром". И топ состоял из достаточно плотной материи (как бы мало ее ни было), чтобы рукояти не было под ней видно. Все, что надо было сделать - чуть приподнять край топа, и пожалуйста - можно вытаскивать пистолет. Наиболее удобный парадный наряд, который мне удавалось в жизни купить. И даже захотелось, чтобы его выпускали в разных цветах тогда я могла бы купить себе еще один.

Ронни планировала на свой день рождения податься в клуб - танцевальный клуб. Нет уж, по клубам я не ходок. Я не танцую. Но пришлось с ней поехать. И она меня вытащила на паркет, главным образом потому, что иначе она слишком много привлекала ненужного мужского внимания. От нас двоих кандидаты в Казановы держались на почтительном расстоянии. Но нельзя сказать, что я именно танцевала. Я просто стояла и как-то качалась. Танцевала Ронни. И танцевала так, будто это ее последний вечер на Земле и надо использовать эту возможность на полную катушку. Потрясающее зрелище, но немного пугающее. Что-то в нем было отчаянное, будто Ронни все сильнее ощущала сжимающуюся ледяную длань Времени. Может, правда, это я на нее свое беспокойство проецирую. Мне в этом году уже стукнуло двадцать шесть, и, если учесть, как все идет, мне не придется волноваться насчет тридцати. Смерть вылечивает все болезни. Или почти все.