- Угроза всегда есть, - сказал Ричард. - Если будет война между вами, крысами и нами, вы проиграете.
Нарцисс пожал плечами:
- Быть может. А ты не думал, что делал я с тех пор, как Маркус погиб и ты взял власть? Я думал, что подарки будут идти по-прежнему, но они прекратились, даже те, на которые я начал рассчитывать. - Он тут посмотрел на меня. - Некоторые из них я ждал от тебя, Нимир-Ра.
Наверное, вид у меня был достаточно недоуменный, потому что Жан-Клод объяснил:
- Твои леопарды.
- Да-да, Габриэль, их альфа, был моим добрым другом.
Поскольку Габриэля убила я, мне не понравился такой поворот беседы.
- Ты хочешь сказать, что Габриэль сдавал тебе своих леопардов?
От улыбки Нарцисса у меня мороз побежал по коже.
- Все они перебывали на моем попечении, кроме Натэниела. - Улыбка погасла. - Я считал, что Натэниела Габриэль держит для себя, но сейчас ты мне сказала, кто такой Натэниел, и я понял. - Стоя на коленях, Нарцисс подался всем телом вперед. - Он боялся, что мы с Натэниелом сможем вместе сделать.
Я проглотила слюну пересохшим ртом.
- Ты отлично скрыл свою реакцию, когда я тебе сказала.
- Я умелый лжец, Анита. Тебе лучше это запомнить. - Он посмотрел на Ричарда: - Сколько уже прошло после смерти Маркуса? Кажется, год с лишним? Когда перестали приходить подарки, я решил, что соглашение аннулировано.
- То есть? - спросил Ричард.
- Гиен сейчас больше четырехсот, кое-кого я набирал за границами штата. И теперь мы вполне можем сравниться с крысолюдами и волками. Вам придется говорить с нами как с равными, а не как с крепостными.
- И чего ты... - начал Ричард.
- Давайте договариваться, - перебил Жан-Клод. Я услышала страх, скрытый за этими спокойными словами, и Ричард тоже услышал. Сексуального садиста не надо спрашивать, чего он хочет. Ответ тебе не понравится.
Нарцисс поглядел на Ричарда.
- А что, теперь волки принадлежат Жан-Клоду? - насмешливо спросил Нарцисс. - Ты поделился троном?
- Ульфрик - я, и это я буду ставить условия, и не кто другой.
Но голос Ричарда был сдержан, он взял себя в руки. Я его никогда таким не видела и не знала, нравится ли мне эта перемена. Он стал поступать как я. Тут я подумала, что я взяла у Ричарда часть его зверя, у Жан-Клода - часть его голода... а что взяли они от меня?
- Ты знаешь, чего я хочу, - сказал Нарцисс.
- Я бы тебе не советовал этого просить, - заметил Жан-Клод.
- Раз я не могу получить тебя, Жан-Клод, то, быть может, если бы я видел, как вы втроем соединяетесь на моей кровати, было бы достаточно, чтобы смыть оскорбление.
Мы с Ричардом сказали "нет" одновременно.
Он поглядел на нас, и что-то в его глазах было неприятное.
- Тогда дайте мне Натэниела.
- Нет, - отказалась я.
- На один вечер.
- Нет.
- На час.
Я покачала головой.
- Другого леопарда?
- Я тебе никого из своего народа не дам.
Он поглядел на Ричарда:
- А ты, Ульфрик, дашь ли мне одного из своих волков?
- Ты сам знаешь ответ, Нарцисс.
- Так что же ты предложишь мне, Ульфрик?
- Назови что-нибудь, что я соглашусь дать.
Нарцисс улыбнулся, и я ощутила Аякса и Ашера, стерегущих друг друга они ощутили, как растет напряжение.
- Я хочу, чтобы меня включили в совет, который управляет общиной оборотней в этом городе.
- Отлично, - кивнул Ричард. - Мы с Рафаэлем думали, что ты не интересуешься политикой, иначе давно бы пригласили.
- Царь крыс не знает сердца моего, неведомо оно и волкам.
Ричард встал:
- Анита должна пойти забрать своих леопардов.
- Ну нет, Ульфрик, не так все просто.
Ричард нахмурился:
- Ты будешь иметь голос в принятии решений. Это то, чего ты хотел.
- Но я хочу и подарков.
- Между волками и крысами подарков нет. Мы союзники. Если хочешь быть союзником, то подарков тебе не будет, кроме одного: мы придем тебе на помощь, когда будем нужны.
Нарцисс снова покачал головой:
- Мне не нужны союзники - не хочу втягиваться в склоки между животными, которые меня не касаются. Нет, Ульфрик, ты меня не так понял. Я хочу войти в совет, который устанавливает правила. Но я не хочу ни к кому привязываться и втягиваться в войны, которые не я начинаю.
- Так чего же ты просишь?
- Даров.
- То есть взяток?
- Называй как хочешь, - пожал плечами Нарцисс.
Я почувствовала, как напрягся Жан-Клод за миг до того, как Ричард заговорил.
- Mon ami...
- Нет, - перебил Ричард, обернувшись к Жан-Клоду. - Даже если он сможет убить нас всех, в чем я сомневаюсь, мои волки и твои вампиры разнесут этот клуб по кирпичику. Он не пойдет на такой риск. Нарцисс - вожак осторожный, я это помню, видел, как он имел дело с Маркусом. Для него превыше всего собственный комфорт и безопасность.
- Превыше всего - комфорт и безопасность моего народа. - Нарцисс поглядел на меня. - А ты, Нимир-Ра, ты тоже так в себе уверена? Ты тоже думаешь, что если мои люди убьют твоих котят, то вервольфы и вампиры хоть пальцем шевельнут, чтобы за них отомстить?
- Ты забыл, Нарцисс, что она - моя лупа, моя подруга. Волки будут защищать тех, кого она им велит.
- Ах да. Человек-лупа, человек - королева леопардов. Но ведь на самом деле не человек?
Я посмотрела ему прямо в глаза:
- Я хочу получить своих леопардов. И спасибо за гостеприимство.
Встав на ноги, я подошла к Ричарду.
Нарцисс обернулся к Жан-Клоду, который все так же непринужденно валялся на кровати.
- Они действительно такие дети?
Жан-Клод грациозно пожал плечами:
- Нарцисс, они не такие, как мы. Они все еще верят в добро и зло. И в правила.
- Тогда я им покажу новое правило.
Он не шевельнулся, не встал с кровати, на нем было все то же черное кружевное платье, но вдруг сила вырвалась из него плетями жара. Она ударила в меня как огромная ладонь, чуть не сбив с ног. Ричард протянул руку меня поддержать, и как только он меня коснулся, его зверь прыгнул между нами в порыве жара, отозвавшегося у меня мурашками на коже. Тело Ричарда содрогнулась, я ощутила, как у него - у нас - перехватило дыхание. Неотмирная сила клубилась вокруг, и впервые я поняла, что она движется в обе стороны. Внутри меня было не просто эхо от зверя Ричарда - было что-то большее. Может быть, все было бы по-другому, если бы я не отделилась от них так надолго. Но теперь сила, которая когда-то принадлежала ему, стала моей. Тепло разливалось между нами, как два потока, сливающиеся в реку, кипящую у меня на коже. Такую горячую, что у меня кожа могла бы отвалиться и открыть спрятанного зверя.