- Благодарю, Ваша Светлость, - внимательно глядя в глаза маркизе, ответил Гийом, - у меня всё прекрасно,
я живу в поместье, которое подарил мне граф…
Вышла пауза, возникшая ни то из-за упоминания о Дювернуа, ни то из-за возвратившейся с подносом, полным сладостей, фрейлины Мишель, которой де Помпадур сразу же намекнула на то, что ей неплохо выйти. И сделала маркиза это очень просто: скользнув своей изящной ручкой под камзол Гийома, она сделала вид, будто целует его за ухом, хотя на самом деле прошептала: «Пусть думают так, будьте естественны, мой друг». Беранже не ожидал подобного сейчас, но быстро включился в игру, не без удовольствия наблюдая за удивлённо распахнувшимися глазами молоденькой фрейлины, и вальяжно откинувшись на кушетку, затянул мадам к себе на колени. Почувствовав себя лишней, Мишель мигом испарилась, и маркиза де Помпадур, едва сдерживая смех, заняла своё прежнее место, торопливо поправляя юбки, столь бестактно приподнятые молодым «поклонником».
- Вы прирождённый артист, мой мальчик, - хохотнула она, протягивая всё же зардевшемуся Гийому чашку с чаем, - Ну, а теперь рассказывайте, что у вас, и как. Только не слишком громко. Не забывайте, у нас свидание!
- А вы по-прежнему очаровательны и обольстительны, моя госпожа, - смущённо ответил на любезность Гийом, - Действительно, у меня всё хорошо.
- Гийом, ну сколько раз вам повторять? Называйте меня по имени, иначе я чувствую себя огромной холодной колонной в нашей Зеркальной галерее!
- Хорошо, Жанна, - очаровательно улыбнулся Нарцисс, пытаясь расслабиться. Он знал, что маркиза всегда с восторгом смотрела на его руки, и взял пирожное так, чтобы непременно испачкаться в глазури и облизать пальцы, - Я смотрю, что и вы в хорошем расположении духа?
- Не поверите, я наконец-то покончила с этой дурнушкой Луизой О’Мерфи*, – усмехнулась маркиза, - выдала её замуж за шевалье Делакруа!
- Боже, та самая из Оленьего парка, дочь руанского сапожника? Неужели она могла вас чем-то докучать? – решил поддержать беседу Гийом, дабы не обескуражить де Помпадур слишком прямой просьбой. Об аресте или допросах, как он понял, для него речи не шло, а значит, он должен был узнать у неё то, что являлось для него главным волнением.
- Докучать… - грустно усмехнулась маркиза, и подозвав собаку, протянула ей сладость, которую та с радостью схватила, - Она умудрилась родить дочь.
- От…?
- Да, от короля. Я даже приставила к ней своего личного лекаря, чтобы он принял роды.
- Вы великодушны, - без тени лести молвил Гийом, - И что с ребёнком?
- Ничего. Отправим в провинцию, а там Дидье пусть доказывает сколько угодно, что это не его дитя. Но, знаете ли, она доставила мне немало беспокойств. Взять хотя бы тот случай, когда король урезал жалованье капеллану, только для того, чтобы оплатить непомерные прихоти этой провинциалки, в голове у которой были только новые туалеты и изумруды. И всё этот старый плут Буше, который и сосватал её королю – натурщица! Видимо, надеялась стать второй Анной Болейн.
- Я уже слышал это имя. Кто это? – беззаботно переспросил Нарцисс, непринуждённо слизывая с пальцев сладкий крем.
- Бывшая английская королева, жена Генриха VIII, которую он же и приказал казнить, якобы, за супружескую измену. Однако, путь её был блистательным… - мечтательно вздохнула де Помпадур, - Из фаворитки в королевы… Ах, да! Она была матерью Елизаветы I Тюдор, неужели не слыхали?
- Разумеется! – поспешил ответить Гийом, боясь показаться невежественным, - Но, увы, знаю о ней не совсем то, что надлежало бы знать о королеве.
- Глупости, которые наши шевалье выдают за остроумие, - презрительно скривилась де Помпадур, и отвернулась в сторону, - мужчины везде пытаются вставить грязное словцо, не понимая, что в жизни есть нечто гораздо важнее и интереснее, чем романы с ними. Эта английская королева была блестящим политиком. Между нами говоря: во Франции такой королевы не было никогда. А слухи о Дадли, графе Лестер … Что ж, он был очарователен, если верить хроникам и портретам.
Нарцисс дёрнулся при упоминании малоизвестной ему английской фамилии, и маркиза внимательно на него посмотрела. Оба замолчали, в то время как он пытался избавиться от неприятных мыслей, возникших во время разговора. Он не раз слышал обсуждения этой известной всем темы любви королевы и фаворита, к тому же, при французском дворе обсуждать эту тему двухсотлетней давности, было едва ли ни делом чести – из-за любви к некоему Дадли, английская королева отвергла даже сватовство герцога Анжуйского – брата короля Франции и Маргариты Наваррской. Но сейчас, после упоминания имён и событий, Гийом почувствовал головокружение и резко вернул чашку и сладости на поднос, пытаясь успокоить неизвестно откуда взявшуюся нервную дрожь.
- Вам нехорошо?
- Нет-нет, мадам, я вас внимательно слушаю. Я просто удивлён, что Луиза могла так сильно омрачать ваши дни! – поспешил сменить тему Нарцисс, пока мадам не продолжила говорить о проклятых англичанах, при одной мысли о которых, Гийома начинало мутить, - Разве можно пытаться соперничать с вами? И вы в течение двух лет были бессильно что-либо поделать с этим?
- Всесилен только бог, мой мальчик, - подметив странное волнение своего гостя, молвила де Помпадур, - И всё же, расскажите, что происходит у вас? Я чувствую, что вас гложет тревога и, кажется, догадываюсь о её источнике.
Гийом стал рассказывать, одновременно следя за тем, как воспринимает некоторые слова и обстоятельства маркиза, и отмечая, как упорно она избегает тем о Чёрном Лебеде. Она слушала внимательно, периодически вставляя уместные замечания, как это и было всегда, с присущим ей неповторимым изяществом мысли. За всё время беседы маркиза лишь несколько раз отрывала взор от Гийома, точно также изучая его в разговоре, как и он - её. Опасности от де Помпадур Нарцисс не чувствовал никакой, однако пристальное внимание, в конце концов, вынудило его изложить истинную суть беседы и причину визита.
- Жанна, позвольте мне задать вам вопрос, за который меня вполне можно было бы обезглавить, - на выдохе произнёс Беранже, - Любили ли вы когда-нибудь?
- Вы и вправду плут из плутов, - улыбнулась Жанна-Антуанетта загадочной улыбкой, - Так и быть, скажу вам: любила, люблю и буду любить.
Во вновь повисшей паузе обоим собеседникам казалось, что их мысли слышны, хотя они обоюдно пытались скрывать свои истинные мотивы и проявления чувств. Тем не менее, Гийом позволил себе небрежно подумать, что данное чувство мадам может испытывать к кому угодно, но не к королю. У неё самой были фавориты, среди которых был некогда и Жирардо, о чём Гийому было хорошо известно. В то же время маркиза сидела напротив него, и поглаживая его по руке, отчётливо видела смятение и некое раздвоенное беспокойство.
- Отбросьте сотни мыслей, Нарцисс. Я люблю короля. Надеюсь услышать и ваш искренний ответ, взамен на эту самую нелепую правду.
- О, мадам!
- Я не хочу слышать ответы вашей совести. К тому же, для совести вашей у меня есть весьма интригующе оправдание, и я непременно поведаю его вам. Итак, я хочу услышать ваше сердце!
- Я всегда любил только графа де Даммартен, - зажмурившись, судорожно выдохнул Гийом, - Я всегда любил только его, клянусь. Он - не брат мне, маркиза.
- Я это знала, - устало протянула де Помпадур, и отвела глаза, - Неужели вы думали, что подобное можно скрыть? Но судить строго я не могла, ведь что бы вы отвечали остальным, кто непременно захотел бы доставить вам неприятности? Посему, обвинить вас мне не в чем. Разве что… спросить: зачем вы доставили ему столько боли?