Юля помолчала, а потом сказала:
- Уважаю мужчин, которые могут признаться в этом.
- А я никогда не был вруном. Если только по мелочи. Ну, знаешь, как бывает, когда не хочешь обидеть человека, и приходится наврать, что он крут. Но в серьезных вещах нельзя лгать. Мне проще выложить все, как есть. Таить нечего.
- Хотела бы я быть такой, - Юля отставила стакан, который снова опустел во время истории о первой любви. Накрывшись одеялом до подбородка, девушка сползла пониже на подушке и с улыбкой ребенка, ожидающего сказку на ночь, произнесла: - Ну, продолжай.
- Тебе еще не надоело? - улыбнулся Саша, тоже опускаясь пониже.
- Нисколько.
- А ты необычная. Прежде у меня с девчонками разговор был короткий.
- Не сомневаюсь. Вот и пользуйся моментом. У тебя есть возможность пообщаться с уникальным человеком. Который даже не пытается залезть тебе в штаны.
- Верно. В нашем мире, помешанном на сексе и деньгах, встретить такого человека, как ты — большая редкость. Хотя, от нашего мира ведь ничего не осталось. Поэтому я уже не удивлюсь ничему.
- Вот только не надо меня идеализировать. Я не такая, как многие, но это не значит, что я какая-нибудь просветленная. На самом деле я просто холодная. Я никого не люблю.
- Но ведь я тоже. Ты хотя бы любишь свои цветы.
- Ладно, не будем спорить, кто из нас хуже. Лучше продолжай свой рассказ. Что было после того, как вы расстались с той девушкой?
- Дальше и правда не интересно, - Саша положил руки под голову, устраиваясь поудобнее. Взгляд его устремился в потолок, а брови едва заметно нахмурились. - Сначала я пытался ее забыть и пустился во все тяжкие. Я думал, что это будет несложно — просто выбросить из головы. В том возрасте я еще не мог оценить всю серьезность своих чувств. Стал встречаться с другими девчонками, но вскоре они мне надоели, и я полностью ушел в математику и информатику. На самом деле, я и до сих пор там. Чувства и ощущения притупились. Я научился ценить покой. Потому что счастье — вещь переменчивая. Я знал, что больше никогда не буду счастлив так, как был счастлив ту зиму и весну одиннадцатого класса, когда все было еще впереди. Я стал больше ценить стабильность. Стабильность дают простые числа. Точные формулы. Стабильность есть в программировании. Но не в жизни. В жизни можно достичь только покоя — и для меня это уже большое достижение. Я гордился своим покоем. Пока все не полетело к чертовой матери.
- А я разочаровалась в стабильности. Было время, когда я доверяла только математике, точным наукам. Я видела в них спасение. Смысл жизни.
- Ты?! - Саша повернул голову к Юле, и брови его взлетели вверх. - Любила точные науки? Ты же вроде творческий человек.
- Думаю, в цветочный бизнес меня занесло из-за духа противоречия. В какой-то момент вся жизнь стала для меня хаосом. И я хотела создать еще больший хаос. Я бежала от упорядоченности. А в итоге моя жизнь все равно упорядочилась. Просто стала другой. Но было время, когда я любила математику больше всего на свете.
- Поразительно! Ты еще интереснее, чем я думал. Не устаешь удивлять меня.
- Все не так интересно, как тебе кажется. Просто какое-то время я проучилась на технической специальности, - голос Юли потускнел, а пальцы чуть крепче сжали одеяло.
- Какое-то время? А потом бросила?
- Да. Бросила.
- И стала цветочницей! С ума сойти. Но почему?
- Это та самая долгая история, которую я не хочу сегодня рассказывать.
- Что ж… значит, твое призвание — все-таки не математика, а цветы?
- Нет. Мое призвание — математика. Но я отказалась от нее. Один человек говорил мне, что если это случится, я буду очень сильно жалеть. Но он ошибся. Растения принесли мне больший покой, чем мир цифр. Цветы открыли мне меня. Настоящую.
- Хорошо, если так.
Они повернулись на бок и какое-то время вглядывались в лица друг друга. Глаза Юли стали в полутьме совсем синими, а Сашины — почти черными. Они заглядывали в миры друг друга. Они уже давно не открывали эти миры для кого-либо. Когда двери заперты, проще жить, но в то же время, в запертые двери не сможет войти даже тот, кого ты давно ждал. На какое-то мгновение их миры стали ближе друг к другу. И они могли бы еще долго пролежать вот так, молча, если бы на пороге не возникла Марина. Они не слышали, как девушка пришла, услышали только странный всхлип, и оба вздрогнули.
- В чем дело? - спросила Юля, поднимаясь.
Марина стояла босиком, сжавшись от холода. Она казалась еще более бледной и испуганной, чем днем в парке. Ее губы дрожали, а в больших глазах застыли слезы. У Юли и Саши что-то брякнуло внутри.
- Простите… - Марина смутилась. - Я не знала, что вы… Того.
- Чего «того»? - не поняла Юля и посмотрела на Сашу, который тоже ничего не соображал.
А потом до них дошло. Мужчина и женщина, лежащие рядом под одеялом на полу. Что тут еще можно подумать?
- О, нет-нет! Это не то, что ты подумала! - в один голос завопили Саша и Юля. - Мы просто болтали!
Взгляд Марины упал на пустую бутылку мартини, и Юля поспешила запрятать ее под одеяло. Однако, похоже, Марине не было никакого дела до того, чем они занимались и что употребляли.
- Вы были правы, - произнесла она дрожащим то ли от слез, то ли от холода голосом. - Это я во всем виновата. Все случилось из-за меня.
- То есть, ты хочешь сказать, что из-за одной тебя весь мир вот так запросто провалился? - с усмешкой спросил Саша, за что получил Юлиным локтем в бок.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Юля, выбираясь из-под одеяла и намереваясь усадить Марину на стул.
Я вспомнила кое-что, - ответила девушка, и слезы одна за другой закапали у нее из глаз. - Около двух месяцев назад я была очень зла на своих родителей. Они ругались всю ночь, будили моего брата. Мне пришлось сидеть с ним до утра, а мне надо было идти в школу. Я уснула примерно минут за сорок до будильника. И я успела подумать тогда: «Чтоб вы все пропали». У меня больше не было сил… Я мечтала их никогда больше не увидеть. В ту ночь я была по-настоящему зла на весь мир… Даже на Мишу за то, что он постоянно плакал. Но я так устала… Я пожелала смерти этому миру.
========== 11. Ты и Вы ==========
В то время Юле казалось, что она больше никогда не потеряется в своей пустоте. Она думала, что пока с ней будет математика, жизнь будет яркой и наполненной смыслом.
Разговор с родителями вышел нелегким. Юля знала, что убедить их можно только одним способом — доказать востребованность ее профессии. Никогда ей еще не приходилось так много говорить с родителями за один раз. Никогда еще не приходилось применять свои ораторские способности. Она говорила, что экономистов сейчас пруд пруди, а вот математиков не хватает. Пыталась убедить родителей, что способностей к математике у нее намного больше, что в этой области она добилась бы больших успехов.
Ей хотелось самой убедить их и не прибегать к помощи Виктора Валентиновича. От мысли, что этот мягкий и очень умный человек будет сидеть и убеждать ее недалеких родителей, у Юли словно кость вставала в горле и мешала дышать. Её бросало в жар. Она не хотела, чтобы родители вообще когда-либо встречались с Виктором Валентиновичем. Возможно, она стыдилась их.