И у нее получилось. Родители согласились с переводом, а Виктор Валентинович помог. С нового семестра Юле предстояло обучаться на кафедре математического анализа по профилю «Дифференциальные уравнения, динамические системы и оптимальное управление». Она выпросила у Виктора Валентиновича список специальных предметов, которые будут у нее читаться, и любовалась на него по вечерам, закрывшись в своей комнате. Она улыбалась, читая эти незнакомые, но волшебные названия: математический анализ, теория вероятностей, нелинейный функциональный анализ, динамические системы, нелинейные уравнения в частных производных, интегральные преобразования и интегральные операторы, актуарная математика, компьютерные технологии в математике, история и методология математики, современные проблемы математики.
А самое главное, что многие из этих курсов должен был читать Виктор Валентинович. Конечно, Юле хотелось бы послушать и других преподавателей, но что-то щекотало ее под ребрами, вздрагивало и билось в оглушительной мысли: «Никто не сможет сравниться с ним».
Юля радовалась до тех пор, пока в коконе ее груди не появилась первая трещина, имя которой было — сомнение. Она сомневалась в своих способностях. Каково ей будет прийти в незнакомую группу в середине года? Её будущие одногруппники уже полгода изучали недоступные ей предметы, как ей догнать их? Как досдать экзамены по предметам, о которых она не имеет ни малейшего представления? Легко было выглядеть способной на фоне студентов-экономистов. Куда сложнее будет проявить себя среди тех, у кого есть склонность к математике, и кто значительно опередил её.
Долгое время Юля мучилась, стесняясь поделиться своими сомнениями с Виктором Валентиновичем. Юля боялась, что учитель подумает, будто она напрашивается на комплименты. Но ей вовсе не хотелось, чтобы он убеждал ее в том, какая она умная и всех превзойдет. Ей хотелось чего-то другого.
Их разговор состоялся на последней предновогодней неделе. Юля уже выходила из дверей университета, как вдруг знакомый голос окликнул ее:
- Привет, Юля.
Виктор Валентинович тоже собирался домой. Он шел сзади нее, и придержал ей дверь, когда она выходила. Это было так естественно, и так поступил бы любой воспитанный мужчина на его месте, но для Юли в этом жесте заключалось что-то особенное, поднимающее Виктора Валентиновича еще выше над обычными людьми, делая его почти недосягаемым, как солнце.
- Здравствуйте, - улыбнулась она, чувствуя себя полным стаканом воды в руке канатоходца. Стакан колышется, капли выплескиваются, искрясь в горячем солнце, и падают вниз.
Они спустились с крыльца и обнаружили, что идти им в одну сторону. Юля подумала, что если бы знала об этом раньше, она караулила бы учителя каждый божий день. И тут же обрадовалась, что не знала этого раньше, иначе Виктор Валентинович уже считал бы ее чокнутой. Странно, но порой определенная дистанция между людьми делает их ближе.
На Викторе Валентиновиче было черное пальто с крупными блестящими пуговицами, серый шарф на шее и в тон ему вязаная шапка, из-под которой торчали волосы, падая на оправу очков. В таком виде он показался Юле отчего-то очень трогательным. Она также обратила внимание на большую сумку на его плече. Она знала, что в сумке лежат книги и бумаги. Виктор Валентинович никогда не ходит с пустыми руками. Наверное, он никогда не бывает пуст внутри, как она.
- Как Ваши математические успехи? - спросил учитель.
И Юля решилась сказать:
- Меня терзают смутные сомненья. Я боюсь, что мне не наверстать упущенное, боюсь не справиться с экзаменами. Ведь уровень преподавания математики на том факультете сильно отличается.
- Я понимаю. И не забывай, что раз уж я настоял на этом переводе, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу.
Юля подняла на него взгляд. Он был намного выше, и она смотрела на его трехдневную щетину, пытаясь осмыслить услышанное. Только что Виктор Валентинович ненавязчиво обратился к ней на «ты». И Юля подумала, что это намного приятнее, чем официальное «Вы», холодное и отстраненное. Если подумать, то так он обращается ко всем на кафедре. А к ней на «ты». Юля и сама не заметила, как захотела стать особенной для него. Это отравляющее, удушливое и тяжелое желание царапало стенки ее кокона изнутри, оставляя на них едва заметные полосы. На миг Юля испугалась.
- Что скажете? - спросил Виктор Валентинович, снова возвращаясь к официальности. Возможно, он и сам не заметил, как обронил это теплое, доверительное «ты». - Я могу провести с Вами пару дополнительных занятий и быстро прогнать программу первого семестра. Все равно я почти целый день сижу на кафедре.
Стакан в руке канатоходца задрожал, упал вниз и разлетелся на куски.
- Это было бы здорово, - сказала Юля. - Вот только… не знаю, дадут ли мне родители деньги, чтобы оплатить эти занятия.
- Ну что Вы! Оплатить?! - Виктор Валентинович даже оскорбился. - Стал бы я предлагать Вам занятия только ради того, чтобы вытянуть деньги?
Щеки Юли уже пылали.
- Простите, - пробормотала она. - Я бы правда очень хотела позаниматься с Вами. Ваших лекций мне всегда было мало…
- Хорошо, - его голос снова смягчился. - Просто не люблю, когда мне предлагают деньги. Не так-то часто нам в жизни предоставляется возможность сделать что-то от чистого сердца.
- Спасибо. Я очень благодарна Вам.
- Пока меня не за что благодарить. Я просто люблю студентов, стремящихся к знаниям. Когда-то я и сам был таким, как ты. А вот лодырей не переношу. А они не переносят меня. Потому что со мной не работают взятки на экзаменах, а они могут предложить только это.
Юле сложно было представить, что кто-то может не переносить Виктора Валентиновича. Если бы ей пришлось встретиться с таким человеком, она плюнула бы ему в лицо. Тогда ей впервые начало казаться, что на такой поступок она вполне способна.
- Когда начнем заниматься? - спросила Юля.
- Да хоть завтра. Только вряд ли Вы захотите торчать в университете в предновогоднюю неделю. У всех уже настроение совсем не то… - учитель задрал голову к небу, и, прищурившись, смотрел, как падают редкие, мелкие колючки снежинок.
- А у меня то. Настроение, - сказала Юля, и Виктор Валентинович с улыбкой удивления посмотрел на нее. - Я хотела бы начать завтра.
- Разве Вы не торопитесь к друзьям, близким? Неужели Вас не коснулась предпраздничная суета?
- Нет, - Юля покачала головой. - Совсем не коснулась.
- Меня вот что-то тоже, - он коротко вздохнул. - Ладно, раз мы с Вами оба такие зануды, начнем прямо завтра!
Юля рассмеялась.
- Хорошо!
- Хорошо, - сказал он. - Приходите на кафедру после занятий. Если там будет много народу, подыщем себе свободную аудиторию.
Юле казалось, что он очень обрадовался ее согласию. Тогда она в очередной раз задумалась: почему в канун этого семейного праздника Виктор Валентинович не торопится к своей жене? Почему каждый день приходит грустный и допоздна засиживается на кафедре? И почему, даже когда он шутит, глаза его не улыбаются?
*
Марина смогла снова заснуть лишь под утро. А вот Саше и Юле, видно, в ту ночь не суждено было отдохнуть. Им еле удалось успокоить девушку и убедить, что это всего лишь совпадение, что это не ее вина. Что каждый порой думает о том, что неплохо было бы всему миру провалиться к чертям.
Марина успокоилась. Но вряд ли им поверила.
- Зачем вы со мной как с маленькой? - спросила она. - Зачем убеждаете меня в том, в чем сами не уверены?
И это была правда. Откуда им знать, что Марина и правда ни при чем? Ведь не каждый день мир исчезает, чтобы можно было выявить причинно-следственную закономерность.