Похоже, что совершенно невозможно вынудить латиноамериканские кокаиновые картели поднять цены на их наркотик. Уничтожение посевов вредит лишь фермерам, а мягкие меры, направленные на сокращение объема производства коки, сколь бы успешными они ни были, тут же компенсируются несложными технологическими улучшениями.
Но даже эти проблемы не так страшны по сравнению с фундаментальной неспособностью властей повлиять на цепочки поставок картелей. Обратим внимание на одно существенное отличие мафии от крупных ритейлеров, таких как «Walmart», которые продают колоссальные объемы продукции со сравнительно невысокой рентабельностью. «Walmart» не заработал бы много на продаже тех тарелок ко Дню благодарения, которые сам закупает по 18 центов за штуку, если бы не совокупное количество наименований продаваемых им товаров. Он сбывает их столько, что с лихвой наверстывает прибыль. Наценка, конечно, отличается в разных магазинах, но в среднем большинство розничных торговцев устанавливают ее на уровне от 10 % до 100 % от оптовой цены. Может показаться, что это довольно большая доходность, но она меркнет по сравнению с темпами роста цены на кокаин по мере приближения наркотика к конечному потребителю. «Walmart» продает десятки тысяч товаров, а наркокартели только один.
Давайте взглянем на то, как меняется стоимость одного килограмма кокаина при его движении от Анд к Лос-Анджелесу. Чтобы приготовить такую партию, потребуется как минимум 350 кг сухих листьев коки. Ориентируясь на цены, представленные в исследовании Галлего и Рико, получим, что это обойдется в 385 долл. Как только сырье будет переработано в наркотик, стоимость его продажи на местном рынке, в Колумбии, составит 800 долл. Согласно данным, разработанным учеными Бо Килмером и Питером Рейтером из «RAND Corporation» (американский научно-исследовательский центр), на момент экспорта из Колумбии этот килограмм кокаина будет стоить уже 2200 долл., а когда он прибудет в США, цена вырастет до 14 500 долл. После передачи дилерам среднего звена она составит 19 500 долл., а уличные пушеры продадут его за 78 500 долл. И даже эти поразительные цифры не всегда точно отражают норму прибыли в кокаиновой индустрии. На каждом из этих этапов торговцы и дилеры разбавляют наркотик разными примесями, чтобы нажиться еще больше. С учетом этого, цена одного килограмма чистого кокаина для конечного потребителя достигнет 122 000 долл.
Да, это по-настоящему огромная выручка. Конечно, не вся она формирует чистую прибыль, ведь тайные перевозки наркотиков по всему миру создают всевозможные сопутствующие издержки: от убийств конкурентов (см. следующую главу) до взяток. Именно разница между ценой листа коки на выходе с плантации и конечной розничной ценой — более 30 000 % — и объясняет неэффективность мер борьбы с наркотрафиком, направленных на поставщиков сырья. Представим, что власти латиноамериканских стран смогли найти способ увеличить цену закупки картелей у фермеров в три раза (будь то массированными чистками или посредством предоставления альтернативной занятости). Тогда расходы на приобретение достаточного количества листа коки для изготовления одного килограмма наркотика составят уже не 385 долл., а 1155 долл. Теперь для ясности гипотетически предположим, что каждая копейка из этих возросших затрат переносится на потребителя. (Хотя это маловероятно, ведь картели попытаются переложить издержки на других участников цепи поставок, как в случае с фермерами.) Получается, что килограмм чистого кокаина обойдется потребителю на 770 долл. дороже, то есть 122 770 долл., а один грамм — 122,77 долл., то есть всего на 77 центов больше. Даже при достижении максимальной эффективности мер по увеличению стоимости наркотика, при лучшем раскладе рост цен составит всего 0,6 %. Выходит, что уничтожение плантаций — не слишком удачное применение для миллиардов долларов бюджетных средств.
Нельзя отрицать, что стремительный рост цен на кокаин по мере его движения в цепи поставок является доказательством жизнеспособности интервенций властей в деятельность субъектов предложения, во всяком случае, до определенной степени. А всему виной правоохранительные органы, действия которых приводят к тому, что стоимость наркотика на момент его прибытия в порты ЕС или США намного превосходит даже аналогично крупную партию чистого золота. Вместе с тем, итоги последних чисток на плантациях показывают, что нарушение деятельности поставщиков как мера борьбы с наркотрафиком уже себя исчерпала. Правительства стран придерживаются рыночного подхода, как это было в случае с шоколадом: они полагают, что удорожание какао бобов приведет к соответствующему росту цен на шоколадные батончики. В действительности же наркоиндустрия больше похожа на рынок предметов искусства, где минимальная стоимость расходных материалов несопоставима с высокой ценой готового изделия. Попытки вызвать подорожание кокаина путем воздействия на аграриев сродни ожиданиям того, что более дорогая краска сделает картину мастера значительно менее привлекательной для ценителей его искусства. Вряд ли именитый художник Герхард Рихтер стал бы сильно переживать за спрос на свои полотна стоимостью в 46 млн долл., если бы ему пришлось покупать краски в два или даже пять раз дороже. Точно так же, пока разнообразные управления по борьбе с наркотиками сосредотачивают свои усилия на наименее значимых в ценовом отношении стадиях производства кокаина, наркокартелям не придется беспокоиться за свои цепочки поставок.