— Я знаю об этом. Но не понимаю, каким образом я создаю для тебя проблемы?
— Мы с тобой слишком сблизились, — пояснил он.
Как назло, чем чаще они виделись, тем больше их тянуло друг к другу.
— По-моему, тебе нечего бояться. Насколько я понимаю, ты скорее заложишь душу дьяволу, чем отдашь ее женщине.
Барни рассмеялся: Клэр была близка к истине.
— Это почти одно и то же. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Даже я тогда, в загоне, остолбенел, а ты не растерялась…
Вначале Клэр не поняла, что он имеет в виду, но затем до нее дошло.
— Остолбенел? — удивленно повторила она. — Да ты действовал с быстротой молнии!
— Я не супермен.
— Но очень близок к нему. Ты просто везешь слишком большой воз. Тебе это никогда не приходило в голову? Твой отец так же, как и мой, умер очень рано, между прочим.
— Ты, оказывается, думаешь обо мне? Мне это нравится, — прищурившись, протянул Барни.
— Я, кажется, пытаюсь понять кое-что, — мягко проговорила Клэр.
— Это меня еще больше беспокоит.
— Проходи и садись, — проворковала Клэр нежным голоском.
— Спасибо. Почему ты села так далеко от меня?
— Ты же сам предостерег меня от сближения. Там, где дым, там и огонь.
Вдруг Барни резко встал и начал расхаживать по гостиной.
— Я сейчас на таком взводе, что не могу усидеть на месте. Сделай мне чашку кофе. Хочу узнать, не мешает ли тебе красота быть хорошей хозяйкой.
— Многие женщины сочетают в себе оба этих качества, — заметила Клэр, придя в себя после короткого шока.
— Кейт сказала, что Айрин все-таки решила приехать на свадьбу, — сменил тему Барни, желая разрядить напряженную атмосферу.
— Это еще ничего не значит. Она с таким же успехом может не приехать.
— Всем известна взбалмошность Айрин, так что сюрпризом это не будет.
Они вышли из гостиной и направились в кухню. Неожиданно Барни взял Клэр за талию и повернул лицом к себе.
— Привет, крошка, — сказал он низким, обольстительным голосом.
— Привет, Барни.
— Ты уже полностью оправилась от падения? — Он пожирал ее глазами.
— Почти. — Клэр продемонстрировала ссадину на локте. — Надеюсь, до свадьбы заживет.
Барни никогда не подозревал, что может испытывать такое глубокое, сладостное удовольствие. Он взял руку Клэр и стал целовать заживающую ссадину. У нее была нежная, почти детская, кожа, и это еще больше обостряло чувственность, которая грозила окончательно парализовать волю Барни.
— Если бы я был другим, я бы подумал о предложении руки и сердца, — криво улыбнувшись, сказал Барни.
— Я бы на твоем месте не была так уверена, что его примут, — парировала Клэр.
— Ты сделаешь то, что я тебе скажу.
— Ни за что! — категорически воспротивилась Клэр, но тут же выдала себя густым румянцем.
— Сейчас проверим, — усмехнулся Барни, глядя на нее своим завораживающим взглядом. — Поцелуй меня.
В его тоне слышались повелительные нотки, но Клэр почему-то было приятно.
— Барни, ты пугаешь меня, — пролепетала она, чувствуя, что вот-вот сдастся.
— Не расстраивайся, ты делаешь со мной то же самое, — насмешливо и одновременно серьезно сказал он.
— Но тебе это не нравится. Бедный Барни Бересфорд, которому достаточно лишь моргнуть, как все сломя голову бросаются выполнять его желания.
Барни театрально вздохнул.
— Не стану спорить. Работа для меня действительно превыше всего — она дело всей моей жизни. Тебе прекрасно это известно.
— Разумеется. Женщины приходят и уходят, а работа остается. Но я все-таки никак не пойму, почему ты так боишься женщин?
Барни внимательно посмотрел на нее, перед тем как ответить.
— Неудачный опыт в юности, наверное. Но сейчас я могу говорить только об одной женщине. Той, которая проникает мне в душу и разрушает мою личность.
Клэр боялась шевельнуться, словно от этого зависела ее жизнь.
— Ты эгоист, Барни Бересфорд, — сказала она, хотя на самом деле так не думала.
— А может, у меня просто хорошо развито чувство самосохранения, как и у многих мужчин. Знаешь почему? Мы сравниваем женщин с богинями, которые могут с одинаковой легкостью устроить нам райскую жизнь или превратить ее в кромешный ад.
— К какой категории ты относишь меня? — спросила Клэр и подумала: неужели между мною и мамой снова проводят аналогию.
Взгляд Барни, казалось, проникал ей в душу.
— Ты красивая, любящая, щедрая, жизнерадостная и смелая.
— Должен же у меня быть хотя бы один недостаток?
Барни коротко рассмеялся и аккуратно поправил выбившийся из прически Клэр локон.
— Тебе, к сожалению, только двадцать два года.
— К тому же я дочь своей матери, — тихо добавила она.
— Ты очень преданная дочь, Клэр. Но я воспринимаю тебя как совершенно самостоятельную и очень интересную личность.
— В таком случае ты не мог не заметить, что я очень умная для своего возраста. — Клэр попыталась улыбнуться.
— Самая умная из тех, кого мне доводилось знать, — проникновенным голосом подтвердил Барни.
— И ты пытаешься соблазнить меня, — как бы констатируя факт, проговорила Клэр.
Ее слова вызвали у него веселый смех.
— Да я каждую ночь молю Бога, чтобы Он помог мне сохранить здравый смысл.
Клэр сознавала, что Барни играет с ней в кошки-мышки.
— Возможно, ты хочешь этого, но в твоем поведении четко просматриваются два совершенно противоположных желания. В одном случае ты как бы говоришь: иди ко мне. В другом — не посягай на мою мужскую свободу!
Барни наградил ее умопомрачительной улыбкой.
— Это лишь свидетельствует о смятении моего ума, и в этом виновата ты, Клэр. Так что тебе уже не нужно анализировать мое поведение. Но вот о чем тебе стоит волноваться, так это…
Барни схватил ее за руки и привлек к себе. Клэр ощутила под ладонями его мускулистую грудь, а когда он запрокинул ее голову и страстно поцеловал, его губы обрушились на нее с невероятной силой. Его страсть обжигала Клэр, требовала удовлетворения еще большего, нежели поцелуй, и девушка чувствовала ее влекущую силу с каждым ударом сердца.
Объятия Барни постепенно становились все сильнее. Она была не богиней, а обыкновенной смертной женщиной, которая сейчас подчинялась воле мужчины, движимого первобытным половым инстинктом. Пальцы Барни скользнули в ее волосы, заставляя откинуть голову еще сильнее. Атакующий поцелуй Барни был требовательным, но при этом его губы оставались удивительно нежными.
Клэр не только не сопротивлялась внезапному натиску, наоборот, она еще теснее прижалась к Барни, словно Леда, желавшая обнять Лебедя. У нее все кружилось перед глазами, тело тоже тонуло во власти страсти и неистовства. Клэр застонала, почувствовав прикосновение руки Барни к своей груди. Она грезила об этой минуте, тысячи раз представляла ее себе, но никакое наваждение не было таким сладким. Ее охватило пламя, которое растекалось по жилам, стучало в висках.
Клэр понимала, как далеко могут завести их эти ласки. Но мысль о том, что в конечном счете Барни, утолив свою страсть, может бросить ее, приводила Клэр в полуобморочное состояние. Сейчас же их страсть была обоюдной. Клэр чувствовала, как он дрожит от возбуждения, прижимаясь к ней бедрами, заливая ее огнем и нестерпимым желанием. Но если она любила Барни, то он испытывал к ней лишь всепоглощающее сексуальное влечение. Клэр сомневалась, что он когда-нибудь решится отдать себя в руки женщины.
— Барни! — выдохнула Клэр, когда он сжал пальцами ее сосок, и ее залила волна невероятного жара. Она чуть не добавила: «Любовь моя», — но гордость не позволила ей первой произнести эти слова.
Барни замер, не выпуская ее из своих объятий.
— Я не причиню тебе боль, — тяжело дыша, прошептал он.
Ему все труднее становилось сдерживаться. Охватившее его вожделение заглушало все мысли, кроме мысли о Клэр и о том магическом чувстве, которое она в нем возбуждала. Барни чувствовал, какой огонь полыхал в крови Клэр, ощущал напряжение ее тела, из которого страсть тоже лилась через край, и еще больше распалялся. Ему хотелось сорвать платье с ее стройного тела и сразу овладеть Клэр. Но остатки здравого смысла удержали его от этого последнего шага. С большим усилием он прервал поцелуй, разжал объятия и, подняв голову, посмотрел на лицо Клэр. Глаза ее были плотно закрыты, из полуоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Она была бледной как полотно.