Ну почему? Почему? Я не верила собственным глазам, что по телевизору показывают такие вещи, вот и Гэс тоже не верил собственным глазам, глядя на шрам. Не проронив ни одного грубого слова, он оставил нас в покое. Лайла села и запахнула блузку.
— Мне надо в туалет, — сказала она и потянулась к сумке.
— Составить тебе компанию? — спросила я. В туалете с ней происходили ужасные вещи, надеюсь, вам это понятно, и я видела их все до единой.
— Я лишь почищу зубы, — сказала Лайла, доставая из сумочки щетку. — У меня во рту помойка.
Она прошла за кадки с растениями. Я же опустила голову на стол и разревелась. Когда Адам переехал ко мне, мы на одной гаражной распродаже купили глобус и потом, лежа в постели, ужасно любили вдвоем его вращать. Бывало, я останавливала мир одним-единственным прикосновением пальца, а Адам, даже накачанный под самую завязку наркотиками, рассказывал мне все, что знал, о тех странах, к которым прикасался мой палец. Некоторые истории он придумывал сам, однако большинство помнил из рассказов школьного учителя, которому удалось вбить все это ему в голову. И все равно ничто не подготовило меня к тому, что произошло. Я все равно ничего не знала про этот момент, каким он будет, и подумала, что лучше, если я всплакну минуту-другую, но тут на стол поставили бутылку, и Лайла опустилась на сиденье рядом со мной.
— Я сделаю тебе коктейль, моя милая, — сказала Лайла, только это оказалась не она. Эта женщина была старше, значительно старше, элегантно одета, на плечи накинута шаль. Я купила бы себе точно такую же, если бы позволяли финансы. Ее пальцы напоминали деревья в парке, и она держала все сразу одновременно: вермут, кампари, шейкер для коктейлей и три изящные рюмки.
— Я вас помню. Вы нам попались навстречу, когда мы входили сюда, — сказала я.
— Я поговорила с вашей подругой, — произнесла женщина, отвинчивая пробку с бутылки вермута. — Я рассказала ей мою теорию насчет блэк-джека.
Я явно чего-то недопонимала.
— Вы здесь работаете?
Женщина издала звук, какой обычно издают куры в курятнике, и мне вспомнилась мать Лайлы, когда она обычно проливала что-нибудь себе на блузку — впрочем, это ее ничуть не смущало.
— Я бы не стала утверждать, что теория работает на все сто, — продолжала тем временем незнакомка. — Я пускаю на ветер все мои денежки и почти ничего не выигрываю. Как вы сами видите, сегодня здесь тихо, вот я и забрела сюда и увидела, что вы плачете, словно вам жизнь не мила. И вот я перед вами, своего рода наглядный пример. Я сейчас сделаю вам коктейль, который называется «Старый приятель». Кампари, вермут, бурбон по вкусу, и стоит только сделать глоток, как на вас тотчас станет любо-дорого посмотреть, можете убедиться.
Я посмотрела на женщину и узнала в ней и скучающую медсестру, и Адама, и тех мальчишек, что в четыре утра гоняли по площадке радиоуправляемые автомобильчики. Воистину потрясающее открытие — все мы немного чокнутые.
— Здесь был еще один тип, который мог бы послужить примером, — сказала я. — У него тоже имелась своя теория.
— У каждого из нас своя теория, — отозвалась женщина и принялась трясти шейкер. Было слышно, что она уже положила внутрь лед. — Этот ваш тип, что он вам сделал?
— Ничего. Просто испортил настроение, — сказала я. Лайла все не шла, и я уже начинала волноваться, вернее, пыталась решить, волноваться мне или нет, — но тут она появилась, словно этакое чудо, и прошествовала мимо кадок с растениями к нашему столику.
— У нас праздник! — произнесла женщина и добавила кампари.
— Я вернулась, да и вы тоже, — сказала Лайла, кладя зубную щетку назад в сумочку. — Аллисон, эта та самая женщина с теорией насчет блэк-джека. Мы с ней побеседовали по пути в туалет.