А еще зазвонил телефон.
— Это Дэвид, — сказал Дэвид. — Я звоню из Канады.
Хелена открыла ящик.
— Скажи мне, супруг, — произнесла она. — Канада — это заграница?
— Разумеется, — ответил Дэвид. — Как и Англия.
— И там все как в Англии? — спросила Хелена, глядя сначала на фото мужа в загранпаспорте, затем на фото голого мужчины.
— Почти, — сочувственно ответил Дэвид. — Например, погода. Послушай, я дам тебе телефон отеля, но тут возникла небольшая загвоздка с заказом номера, поэтому он может быть не на мое имя, а на имя компании.
Хелене ни за что не вспомнить имя компании. Она помнила лишь одно: оно какое-то дурацкое.
— А все остальное как? — поинтересовалась она. — Как работа?
— За что, по-твоему, мне платят деньги? — ответил Дэвид.
— Именно это я никак не могу взять в толк, — сказала Хелена. — Я, например, понятия не имею, за что мне платят деньги, потому что денег у меня нет. Дэвид, мы с тобой на мели, и как мне теперь делать покупки, когда у меня на дне сумочки звенит лишь какая-то мелочь.
Говорят, будто даже у бедных есть чувство собственного достоинства, а вот голос Хелены в телефонной трубке этого самого достоинства был напрочь лишен.
— Опять психуешь? — участливо поинтересовался Дэвид. — Прими ванну.
— Скажи еще одну вещь, — плаксиво попросила Хелена. — Всего одну-единственную вещь. Кто до меня жил в этой квартире?
— Ты сама это прекрасно знаешь. Андреа, — ответил Дэвид и выразительно вздохнул. Вздох был такой долгий и выразительный, что при нынешних тарифах на междугородные разговоры стоил как минимум один американский доллар. — А кто до нее, понятия не имею. Какие-нибудь первые переселенцы в солнечную Калифорнию, Золотая лихорадка и все такое прочее. Кстати, я говорил тебе, что она водит такси?
— Андреа?
— Мне так рассказывали.
— А тебе завидно, — сказала Хелена и расплакалась, что тоже было немалой проблемой. — Вернее, мне. Потому что я не способна даже водить такси. Ты ее любишь.
— Ты бы тоже могла водить такси, если бы тебе за это платили.
— Только не в городе, — отозвалась Хелена. — Только не в городе, не в бедняцком квартале.
— Ладно, киска, мне пора, — произнес в трубке голос Дэвида. — Работа, сама понимаешь. Я тебя люблю. Купи себе что-нибудь. Например, сок.
— Он стоит семьсот тысяч долларов, — ответила сквозь слезы Хелена. Теперь она уже рыдала вовсю.
— Тогда купи тот, что подешевле, — посоветовал Дэвид. — Андреа, в принципе оно даже к лучшему, что я побуду здесь, в Канаде. Мы с тобой последнее время часто ссорились. Нам нужно отдохнуть друг от друга.
— Никакой это не отдых! — закричала Хелена. — Я здесь, и ты называешь меня Андреа, потому что ты сейчас с ней!
— Именно это я и хочу сказать, — ответил Дэвид. — Пока!
Положив трубку, Хелена почувствовала себя гораздо лучше, что было явно не к добру, однако она снова взглянула на Тони. Надо сказать, что в жизни Хелены по части мужчин было негусто. У нее, разумеется, имелся муж и еще его приятель Эд, который женился на Дон, которая была такой занудой, что у Хелены даже нашлось для этой парочки оскорбительное прозвище. И вообще она предпочитала встречаться с ними исключительно в ресторанах, причем в исключительно шумных ресторанах, чтобы эти двое не могли рта раскрыть. Да, еще у нее был сосед. Он выводил на прогулку пса, и Хелена устала притворяться, будто каждый раз встречает его по чистой случайности.
— Привет! Привет, моя крошка, — обычно говорила она псу и брала в ладони собачью морду. Сосед неизменно улыбался.
— Привет, моя крошка. — Ее так и подмывало сказать ему то же самое и взять в ладони его лицо. Она не могла объяснить, что это просто такая английская традиция и сама она тоже по происхождению из Англии. С единственным другим мужчиной она познакомилась по объявлению. Когда ее уволили — вернее сказать, когда Андреа ее уволила, — Хелена нашла в компьютере местечко, где разместила свое объявление. А поскольку местечко это было бесплатным, то Хелена продолжала размещать там свои объявления с нарастающим отчаянием в качестве главной темы.