Аллисон показалось, будто она сама распалась на две части прямо здесь, на полу у регистрационной стойки, потому что ее пистолет неожиданно выстрелил, прострелив ей не только сумку, но и позвоночник, который все еще болел после объятий Хиллари.
— У меня нет таких денег, — промямлила она. — Я не смогу заплатить за все эти коктейли.
— За них не надо платить, достаточно поставить подпись, — ответила Хиллари. — Ставишь свою подпись, а счет придет потом. Ты что, впервые в «Круизе комиксов»?
— Нам ни разу не удалось его уломать, — ответил мужчина за регистрационной стойкой. — Мы даже надеяться не могли, что такой художник, как он — бла-бла-бла, — примет участие в нашем круизе.
— Вот он и не принял, — сказала Аллисон. — Я выбросила его за борт на съедение акулам.
Никто ее не услышал. И вообще это было совсем не смешно, это вам не хохот по поводу тысячи процентов или не шутка «Алло, Супруга, я — Земля!», которую только что отпустила Хиллари.
— Алла, Супруга, я — Земля! Алло, Супруга, я — Земля! Ждем вас, Супруга! — продолжает твердить Хиллари.
Аллисон прокашлялась.
— Извини, — говорит она и повторяет, потому что говорит едва слышно: — Извини.
— Да ладно. Лучше скажи, у тебя много идей? Лично мне они здесь, в «Круизе комиксов», так и лезут в голову.
— Я здесь в первый раз, — говорит Аллисон, чтобы занять время.
— Ах да, — говорит Хиллари. — Хотя, скажу я тебе, это не дешевое шоу. Кстати, ты не помнишь? Это телешоу, когда мы еще были детьми? Такое телешоу про любовь в лодке?
Хиллари машет в воздухе руками и громко втягивает сквозь соломинку остатки коктейля.
— Оно еще шло около часа, — добавляет чей-то голос, и рядом с ними вырастает мужчина, лоснящийся, как новый грузовик. У мужчины блондинистые волосы до плеч, если вы, конечно, любители подобного рода вещей, и он улыбается, потому что ему надо научиться улыбаться.
Хиллари не смешно, что уже само по себе сродни чуду, хотя и не такому, на какое рассчитывала Аллисон.
— Как смешно, — говорит Хиллари совершенно серьезно и кладет в рот кубик льда. — Мне можно будет этим воспользоваться?
— Чем воспользоваться? — переспрашивает блондин. — Вы начинающая художница?
— Художница, только не начинающая, — отвечает Хиллари. — И мне не нужны никакие начинания. Мне хватает тех идей, что у меня есть. — Она в упор смотрит на блондина и сообщает ему название своей колонки в газете. С тем же успехом можно назвать имя «Адольф Гитлер», если в разговоре кто-то вдруг спросит: «Послушайте, а как звали того парня, ну, он еще был самый главный нацист?»
— Извините, — говорит блондин. Он берет стакан в другую руку, чтобы освободившейся пожать руку Хиллари. — Мое имя Кит Хейрайд. Надеюсь, вы слышали про мою колонку. — И он сообщает название.
— Слышала? — переспрашивает Хиллари. — О боже!
Аллисон переводит взгляд на потолок, желая удостовериться, что тот в случае пожара не обрушится на них. Не иначе, как у нее в сумочке припасены пропитанные керосином тряпки, и этот тип Кит наверняка, вне всяких сомнений, поднесет к ней зажженную спичку. Но где же Адриан? Разве ему место не здесь, в баре? Зачем ему прятаться у себя в комнате? В течение какого-то времени, после фиаско с банком, Аллисон носила в сумочке копию свидетельства о браке, исключительно для удостоверения своей личности. Теперь Адриан из ее сумочки куда-то пропал. Зато его заменил пистолет, смоченные в керосине тряпки и набор для проведения анализа на беременность. А ведь когда-то Адриан частенько наведывался к ней в сумочку, можно сказать, каждый день. Для Аллисон это было так похоже на любовь — знать, что в твоей сумочке что-то есть, даже если в данный момент этим не пользуешься.
— Познакомься, Кит, это Аллисон, — говорит Хиллари, — но мы называем ее Супруга, потому что она замужем за бла-бла-бла!
Брови Кита взмывают вверх, хотя сам он оставил сей факт без комментариев. Аллисон это нравится.
— Я заказал себе «Секс на пляже», — говорит он. — Его обычно подают на вечеринках.
— Это твой первый «Круиз комиксов»? — интересуется Хиллари.
— Да, первый, — кивает Кит. — Надо сказать, меня ужасно интересуют круглые столы. Хотя подозреваю, народ во время таких мероприятий обычно говорит кучу глупостей.
— Нам всего лишь задают вопросы, — парирует Хиллари таким тоном, словно она гладит своего кота и зовет его по имени. — Что тут плохого? Когда еще любители комиксов получат возможность пообщаться со своими кумирами?