— Мир, из которого могут являться всякие монстры? — уточнила я настороженно.
— Не только. Есть предположение, что первые адары вышли из переломов и принесли с собой все эти чудесные вещи.
С места, где я стояла, нельзя было понять, на что именно смотрит Дуган, но сейчас я на сто процентов уверена, что взгляд его устремлён на зафир.
Чудесную вещь родом из перелома.
Что ж, они дозрели до теории происхождения видов в местных реалиях. И додумались до того же, что и я, — адары с их сверхъестественными способностями и предметами, аналогов которым здесь не было и нет по сей день, не от мира сего в прямом смысле.
— Вы не выглядите удивлённой, — заметил Дуган, обернувшись ко мне.
— Я это подозревала, — призналась я. — Мой мир… обогнал ваш в развитии. Там нет переломов… только границы, расчерченные людьми. Нет магии… адар, зафиров и вестников. Ничего по-настоящему похожего на них нет. Но есть великая сила воображения и предположения. Поэтому мне нетрудно сложить одно с другим.
— Вам, быть может, и нетрудно. А мы многие века теряемся в догадках, откуда пришли первые адары.
— Точно не из моего мира, это я вам гарантирую.
— Не спорю. Всё же переломы могут вести в иной мир… миры… и лишь через них возможно попасть туда. Так как ваш мир может быть не связан с переломами? Откуда тогда вы взялись, если не пришли через них?
— Связан, не связан, мне-то почём знать?! — чёрт, беседа сворачивает явно не в то русло.
Предполагалось, что я поведаю Дугану правду. Ту её часть, которая в теории мне не повредит. Он поверит — или не поверит, что вероятнее, но другого выбора у него не будет. Ему придётся смириться и принять рассказанное, хотя бы потому, что больше ничем я помочь не смогу. Я не буду требовать денег, торговаться и ставить условия, я скажу как есть и уйду. Да, Филипп и Люсьен этого моего поступка не оценят, да, я рискую, тем более с неучтёнными ушами, однако всё лучше, чем вынуждать безутешного отца платить за ложь или отворачиваться, ни слова ему не сказав.
Но, кажется, я ошиблась, вообразив, будто Дуган удовлетворится моей версией произошедшего с его дочерью и оставит меня в покое.
— Вы пришли оттуда, — веско повторил Дуган.
— Я не знаю, как и почему это случилось!
— Известно, в каком состоянии находилась Феодора перед… заменой. С вашей стороны, по вашим заверениям, всё было… буднично. Тогда почему это произошло с вами?
Грызло подозрение нехорошее, что Дуган выспрашивает у меня что-то конкретное, пытается подвести к определённой мысли, но какой, упрямо не улавливалось.
— Даже бессловесные животные следуют своим инстинктам и законам, принятым в животном мире, среди каждого вида. Вы же совершенно случайно, ни о чём таком не думая, перенеслись в мир иной… пусть не полноценно, не телом, но лишь духом… и не можете взять в толк, как и отчего это произошло?
Читала я очередной роман про попаданку, только и всего. Однако вряд ли Дуган удовлетворится несерьёзным этим нюансом. Да и звучало оно как-то… хреновенько.
Феодора фактически на последнем издыхании лежала, ничего уже не желая, кроме покоя.
А я книжку читала.
Электронную.
О несуществующих попаданках в воображаемые миры.
— Понятия не имею, — отрезала я.
Пусть вон, у сети мировой спрашивает.
Или у Алишан, а она передаст на правах переводчика.
— Ана Варвара, вы очевидно лжёте, — заявил Дуган с убеждённостью человека, не намеревающегося принимать иные причины произошедшего, даже если оные причины станцуют прямо перед ним. — Либо о мире, из которого вы якобы пришли. Либо об обстоятельствах, способствовавших замене. Я склоняюсь к первому.
Он всё-таки не поверил. В существование моего мира точно не поверил.
Пожалуй, я бы на его месте тоже не поверила. Объявилось тело моей дочери, захапанное какой-то непонятной пришелицей, и принялось на серьёзных щах вещать о другом мире и собственной несознанке.
— Дело не в деньгах, в противном случае вы начали бы с суммы. Вы чего-то боитесь? Кого-то?
Опасаюсь, да. Быть убитой, если меня и впрямь за иномирного монстра примут.
Ладно, пора и честь знать. А то, чую, разговорчики эти рискуют зайти далеко, и отнюдь не туда, куда планировалось.
— Я действительно больше ничем не могу вам помочь, — произнесла я так ровно, как только смогла, и отступила к двери. — Я рассказала всё, что знала. Информация о моём мире никак вам не поможет, вам не удастся разыскать там Феодору, если мы действительно поменялись местами. У вас не получится ни связаться с ней, ни поменять нас обратно, ни отправиться туда самому. Произошедшее — глупая случайность, не более. Так, увы, бывает иногда и не следует искать в этом тайный смысл, злодейский умысел и теорию заговоров…