— А надо им чего? — уточнила я шёпотом.
— Что значит — а надо им чего? — по-моему, Дугана раздражала не по-детски моя непонятливость и неосведомлённость в вопросах, ответами на кои я должна располагать по умолчанию.
— В смысле они кочуют, потому что их предки кочевали веками и они свыклись с разъездным образом жизни, или потому что они представляют собой какую-нибудь местную оппозицию, не согласную с действующей властью… или они изгнанники… беглые преступники, ссыльные и что там ещё бывает…
Дуган смерил меня взглядом, очень невысоко оценивающим мои умственные способности. Если прежде он сомневался, что я из другого мира, то теперь наверняка убедился, что я не врала.
Дверь кабины машиниста распахнулась. По крайней мере, я решила, что эта часть с продолговатыми окнами, торчащая над цилиндрообразным, облепленным трубами корпусом, может быть именно кабиной машиниста. Кто-то же им управляет, в конце-то концов?
На узкий балкончик, тянущийся вдоль корпуса от тендера до носа паровоза, ступил мужчина. Моложе Дугана, темноволосый, с мрачным строгим лицом. На цыгана не похож, на дикого кочевника в духе дотракийцев каких-нибудь тоже. Пожалуй, встреть я его на улицах Перта или Ливента, и внимания не обратила бы, настолько он был обыкновенен, непримечателен. И одежда его выглядела ровно так, как выглядела одежда большей части мужского населения Ливента.
С минуту незнакомец пристально, оценивающе разглядывал нас с Дуганом. Мы в ответ глазели то на него, то на чудо техники.
— Вы спрашивали, что надо проклятым, — еле шевеля губами, произнёс Дуган. — Поговаривают… пусть подтверждений тому ничтожно мало, но всякий слух редко когда бывает абсолютно беспочвенен, лишён какого-либо источника… что проклятым нужны адары.
— Зачем?
— Кто знает…
— Заблудились? — крикнул мужчина.
Я выжидающе покосилась на Дугана, но тот не торопился идти на контакт с местными кочевниками, глядя на их представителя с нескрываемой неприязнью и настороженным недоверием.
Ладно.
Подняв на всякий случай руки так, чтобы было видно, что оружия у меня нет, я приблизилась к паровозу.
— Да. Похоже, я и мой… спутник немного промахнулись при перемещении.
— Вы адара? — удивления в голосе незнакомца я не услышала.
Ну не съедят же они меня, в самом деле? А притвориться жителями перепутья всё равно не выйдет, особенно если в этой степи вообще нет ни единого населённого пункта, и обитатели замка на колёсах прекрасно о том осведомлены.
— Да.
Железная дверь за спиной мужчины приоткрылась и оттуда высунулась встрёпанная женская голова.
— Сэл, там ещё один человек.
— Где?
— Примерно в полутора ги отсюда, правее оси.
Это что ещё за таинственная система координат?
— Ваш? — уточнил мужчина, задумчиво изучая меня с высоты балкончика.
— Кто? — несколько растерялась я.
— Человек, — он махнул рукой в сторону носа паровоза.
Я посмотрела в указанном направлении, но, понятное дело, никого не увидела. Вряд ли этот один ги равнозначен одну метру, скорее километру или миле.
— Не знаю. Смотря кто он, — подозрение, что я могла зацепить не только Дугана, кольнуло неприятно. — Возможно.
— Вы не знаете наверняка, с кем перемещались?
— Тут такое дело… я адара, но не совсем адара. И не оторванная… то есть не оборванная. Я слышу зов… иногда и могу телепортироваться… но пока все мои перемещения скорее… спонтанные, нежели осознанные, — подумала и добавила: — И у меня нет рода, поэтому выкуп за меня требовать бесполезно.
Предположу, что мужчина этот в жизни своей повидал немало и слыхал всякое, но чтобы такое…
Опёршись на изогнутые поручни, он сильно наклонился вперёд и качнул головой, на сей раз в сторону вагонов.
— Поднимайтесь, — выпрямился и вернулся в кабину машиниста.
Два пассажирских вагона и впрямь походили на дома, водружённые на большие парные колёса. Громоздкие снаружи, внутри каждый делился на два этажа и маленькие помещения, общественного пользования в первом вагоне и спальные места во втором. Жили в них несколько семей: мужчины и женщины, взрослые и дети, молодые и пожилые, всю жизнь проводившие в дороге, в вечном странствии по перепутьям. Не были они ни оппозиционерами, ни изгнанниками, ни преступниками, сосланными подальше от приличного общества доменов.