В домене, чужом для моих сочетаемых, никто и не подумал бросить меня самостоятельно разгребать попаданческие проблемы, но стоило вернуться на родину обоих, как оба же словно сквозь землю провалились.
Отложив атлас на тумбочку, я встала, вышла из комнаты и постучалась к Виргилу. Дождалась разрешения войти и с порога приступила к допросу.
— Что за траблы у Люсьена?
— Что, прости? — сидящий в кресле у окна Виргил поднял голову от раскрытой книги, недоумённо посмотрел на меня.
— Какие неприятности могут быть у Люсьена?
— Всякие.
— А точнее?
Он закрыл книгу, положил её на столик возле кресла и обратил на меня взор смиренный, терпения исполненный.
— Сколь мне известно, некоторое время назад Дон и его дружки задолжали денег одному… скажем так, не очень хорошему человеку. Они пытались собрать требуемую сумму в срок, но не преуспели. За неимением лучших идей они решили переждать бурю в укромном месте и с той поры каждый прячется где только может. Полагаю, в Осколли Дон не вернулся просто потому, что у родных его будут искать в первую очередь.
— Но ты же ему заплатил, — напомнила я.
— Да, как и было оговорено.
— Люсьен выплатил долг?
— О том мне ничего неизвестно.
Полагаю, не стоит спрашивать, что ждёт Люсьена в случае неуплаты. Конечно, мертвецы-то долг уж точно не вернут, но убивать ведь необязательно. И ещё проценты набежать могли…
— А Филипп? — я закрыла дверь, прошлась по комнате.
— А с ним-то что?
— Свекромон… озел Катрино сегодня намекнула… эдак прозрачненько… что у них совершенно случайно завалялась беременная от Филиппа девушка, на которой ему надлежит жениться, дабы признать ребёнка по всем правилам, а мне бы лучше отойти в сторону и не препятствовать счастливому воссоединению Фила с его нерождённым отпрыском…
Несколько секунд Виргил с удивлением смотрел на меня, а потом рассмеялся. Смеялся долго, с чувством, иногда даже пополам сгибался и по подлокотнику похлопывать начинал. Я замерла посреди спальни, глядя на это отродясь невиданное зрелище — искренне веселящегося Ворона.
— Чё ржёшь-то, аки конь с яйцами? — не выдержала я. Прозвучало грубо, да, но оно как-то само вырвалось.
— Ох, озел Катрино, ох и затейница, — Виргил выпрямился, вытер выступившие слёзы. — Беременная… от Филиппа Катрино… надо же. Ещё и жениться обязательно… всё равно на ком, лишь бы не на адаре… на радость матушке Катрино. Варвара, всему двору известно, что сиятельный Катрино не может иметь детей. В его постели перебывали… не стану утверждать, что все придворные красотки… но довольно многие. И не все из них были озабочены вопросами возможной беременности…
Я опустилась на край кровати.
Сюрприз, однако.
Или не совсем.
Удивлял не факт, что мужики из мира в мир не менялись и в массе своей придерживались принципа «моё дело не рожать — сунул, вынул и бежать». И даже не нюанс, что женщины мира переломов не считали контрацепцию грехом и не стремились беременеть и рожать бесконтрольно. Я и сама за этим делом следила внимательно, при первой же возможности расспросив Надин о деторождении вообще и в частности. Адары беременели не так часто, как обычные женщины, однако и не столь редко, чтобы залёты вовсе не случались, пусть бы от фактического супруга. Род их деятельности, наличие подчас не одного мужа и положение многих таковы, что не предполагали ни декрета на несколько лет, ни бесконечных беременностей после визитов супруга в спальню. Считалось правильным после избрания первого сочетаемого провести с ним какое-то время, узнать друг друга и при том не бросать работу, а не торопиться зачать в первую брачную ночь. Поэтому к вопросам предохранения адары подходили со всей серьёзностью, обсуждали их спокойно, открыто и без тени смущения. Я получила от Надин горькую на вкус настойку, которую надлежало разводить водой и принимать регулярно во избежание досрочного превращения самой Надин в тётушку. Феодора в силу несочетаемого статуса Костаса контрацепцией не заморачивалась, однако Люсьен всё-таки амодар и в сеть мою вплёлся точно, без иных вариантов, а потому рисковать без нужды я не настроена.
По крайней мере, не в этом вопросе.
Но услышать, что Филипп вообще детей иметь не может… подобного я не ожидала.
— Ни одной из них не посчастливилось зачать от Катрино. Сестра рассказывала, что однажды некая предприимчивая дама, чьё имя Майя упоминать не стала… словно оно мне было сколько-нибудь интересно… решила заманить Катрино в брачные сети путём предъявления ему беременности. Положение дамы было таково, что она сочла сына судьи, изо всех сил делающего вид, будто блеск его мишуры чего-то да стоит, подходящей для себя партией. Филипп высмеял её и публично заявил, что вследствие некоего досадного происшествия, приключившегося с ним в дни юности, детей он иметь не может. Сомневаюсь, чтобы Исабель не знала об этом моменте из жизни собственного сына.