— Я предлагал вам остаться здесь.
— Это временное решение. Мы же не будем ютиться в твоём доме постоянно. А ехать к Катрино… я ещё не настолько отчаялась.
— Ты можешь остаться хоть навсегда, — Виргил обошёл разделяющую нас кровать.
— Спасибо, конечно, но я не одна, со мной ещё сочетаемые, — напомнила со смешком.
— Ладно, выделим Дону эту комнату, ему сойдёт.
— Какой ты шустрый, однако! А больше никого не забыл?
Виргил задумчиво посмотрел в потолок, делая вид, будто и впрямь сосредоточенно размышляет о чём-то важном, и отрицательно покачал головой.
— Нет, — и за талию меня обнял, привлёк к себе.
Я упёрлась ладошками ему в грудь, но отнюдь не с целью оттолкнуть.
— А если подумать?
— Я подумал.
Ещё одно невиданное доселе зрелище — Виргил в игривом настроении. Интересно, он действительно шутит или на самом деле не воспринимает Филиппа всерьёз, как моего полноправного сочетаемого?
Похоже, Филиппа всерьёз не воспринимал никто.
Я передвинула руки с груди на плечи, прижалась к Виргилу и прошептала на ухо заговорщицким тоном:
— Знаешь, мне ещё третий муж нужен… то есть сочетаемый. Двоих мне мало.
— Не вопрос, — не поддался на провокацию Виргил. — Найдём.
Я чуть отстранилась, посмотрела в невозмутимое лицо.
— Опять мужика для меня прикупишь? Эдак у меня и впрямь гарем настоящий будет, из купленных наложников.
— Всё для тебя, радость моя.
Нет, он нормальный? На серьёзных щах третьего мужика мне в гарем купить предлагает, а потом целует. И намерение продолжать шутливую пикировку тает мороженым на солнце. Вот умеет Виргил целоваться как-то так, что у меня сразу половина мозга отключается, а оставшаяся начинает думать сугубо в одном направлении.
Стук в дверь быстро вернул меня в суровую реальность.
Попыталась было отшатнуться от Виргила, но рук он не разжал, только поцелуй прервал.
На пороге спальни стоял Филипп и взирал на нас… взирал, в общем. Рука его замерла возле деревянного полотна распахнутой створки.
Точно, Виргил же дверь не закрыл.
И нынче смотрел на моего сочетаемого с вальяжным благодушием человека, не видящим в оппоненте ни препятствия, ни угрозы, ни сколько-нибудь значимой персоны.
И до меня дошло.
— Ты специально это сделал?
— Что сделал?
— Это! — я ткнула пальцем в сторону двери и Филиппа.
Не иначе как решил сразу обозначить своё место в гаремной иерархии. Он не сочетаемый, но ко мне куда ближе, чем Филипп… во всех смыслах, ага.
— Ты… — не найдя приличных слов, я пихнула его кулаком в грудь.
Виргил неспешно выпустил меня из объятий, поймал мою руку и поцеловал пальцы, проникновенно глядя мне в глаза.
— Пойду посмотрю, не едет ли Майя, — и, оставив мою конечность в покое, вышел из комнаты.
На пороге притормозил, глянул с чувством превосходства на Филиппа, и тот отступил, пропуская хозяина дома.
— Ты что-то хотел?
— Мне всегда казалось, что едва адара выбирает сочетаемого, как другие мужи становятся ей неинтересны… даже если речь идёт о более чем одном сочетаемом, — чего в удивлённом голосе Филиппа не слышалось точно, так это намёка на ревность.
А с другой стороны, с чего бы вдруг ему ревновать?
— Ну, как сказала Трина, это связь, а не привязь.
— Но он?!
— Оно само как-то вышло, — призналась я.
— Что ж, — в отличие от Виргила, дверь Филипп закрыл, — полагаю, нам следует поговорить, прежде чем… все мы пойдём дальше.
И настроение у него и вполовину не такое игривое, как у Виргила.
И мой настрой, что характерно, вмиг преисполнился мрачного ожидания какой-нибудь подставы гадской.
— Тоже скажешь, что мне не следует соглашаться на предложение Майи?
— Не скажу, — Филипп подошёл к окну, наивнимательнейшим образом оглядел улицу, словно видел её в первый раз.
— То есть тебе пофиг?
— Что? А, это значит «всё равно», да?
— Угу, — всё-таки две недели жизни бок о бок принесли свои плоды и сочетаемые научились понимать некоторые мои словечки, непереводимые на местный язык.
— Нет, мне не всё равно, — покачал головой Филипп. — Однако, полагаю, Люсьен и Виргил уже сказали тебе куда больше по этому вопросу, чем мог бы добавить я. И поговорить я бы хотел не о затеянной Майей авантюре, пусть она и является одной из причин, побудивших меня к этой беседе. Каждый из нас понимает, что согласишься ли ты, откажешься, успешно выполнишь требуемое Майей или всё пойдёт прахом… наша жизнь переменится. А когда перемены эти закрутят в своём вихре нас всех, поздно будет бежать от них.