Однако нынче Алишан прибыла не в квартиру незнакомого ей мужчины, до которого ей дела нет, но в дом своего возлюбленного. По крайней мере, она до сих пор считала его таковым, и мне было неловко вдвойне от понимания, что сейчас, в отличие от прошлой встречи, Виргил на моей стороне, он со мной и не будет разыгрывать представление ради спокойствия Алишан и из желания скрыть истинные свои чувства. Я видела, как Алишан украдкой осматривает хорошо известную ей обстановку, словно пытается угадать по изменению местоположения предметов, что произошло, здесь и вообще. Видела, каким колючим, неприязненным взглядом она встречала меня, ещё немного бледную, лохматую и нетвёрдо ступающую. Дверь гостье открыл Люсьен и сейчас он держался рядом, на случай, если мне вдруг станет плохо или беседа не в то русло повернёт. Филиппу пришлось остаться в Перте. Я не смогла вернуться за ним ни сразу, ни вчера, да и сегодня вряд ли получится не то что переместиться, даже из дома выйти на своих двоих. Виргил отправил ему записку с разъяснением ситуации, а Люсьен сказал, что завтра-послезавтра Филиппа сможет забрать его мама или Надин, смотря по тому, кто будет свободнее. Я надеялась, что Филипп жив-здоров и ранение не настолько опасное, чтобы ожидать худшего. Ормонд его на произвол судьбы не бросит, в этом-то я уверена…
Чёрт, и впрямь сделала из приличного мужика палочку-выручалочку на крайние случаи и использую теперь как мне удобно.
Нехорошо.
Опять.
Как смогу добраться до Перта — я и Трину обещала навестить, — сразу извинюсь и заверю, что больше никогда его не побеспокою.
По моему настоянию написал Виргил не только Филиппу. Он не очень хотел, и я тоже не горела желанием общаться с Алишан, но как иначе разобраться с Александром? Я честно выполнила всё, что требовала Алишан, — не приближалась ни к кому из членов семьи Феодоры, не пыталась выйти с ними на связь, ничего у них не требовала. Они сами меня находили, сами связывались, сами предъявляли требования. И ладно Дуган хотел разыскать дочь, но Александр явно берега попутал и чувство края потерял в своём стремлении раздобыть ещё деньжат.
Люсьен проводил меня к креслу, проследил, чтобы я обязательно села. Алишан наблюдала за нами с мрачным настороженным выражением, скрывающим что растерянное удивление, что ожидание подвоха.
— Что случилось? — наконец осведомилась она сухо, не торопясь садиться.
— Несколько переоценила свои возможности, — парировала я.
— Возможности Феодоры, ты хотела сказать, — Алишан не составило большого труда догадаться, с чем связаны мои бледность и слабость. — Где Виргил?
— Скоро будет, — заверил Люсьен, пристраиваясь на подлокотник кресла.
Алишан скользнула по сочетаемому тем же взглядом, каким иногда смотрела Исабель — как на пустое место, которое намного удобнее игнорировать, пока оно молчит и не отсвечивает.
— Алишан, нам надо поговорить, — начала я. — С Виргилом ты побеседуешь позже и отдельно, без меня.
Потому как это их отношения, а я и так наворотила в них лишнего.
— Это касается Александра.
На сей раз Алишан не удалось скрыть удивление. Она отступила к дивану, неловко опустилась на край.
— Он позавчера вернулся?
— Откуда… вернулся?
— Из Бертерского домена.
Я постаралась изложить всё коротко, но ёмко, по существу. Истинными причинами пребывания нас троих на тусовке Беллендора не поделилась, да оно и неважно в контексте истории с Александром. При желании Санёк выследил бы меня где угодно и то, что произошло всё именно на светском приёме, где мы работали под прикрытием, чистое совпадение. И упрощение Сашиной жизни — вычислить меня, пока я, допустим, с ветреными путешествовала, было бы куда как сложнее.
Упомянула и о ранении Филиппа, и что Александра мы оставили фактически в одних трусах в чужой гардеробной. Правда, необходимость снятия одежды объяснила тем, что мы опасались преследования, потому, мол, и раздели — в подштанниках далеко и быстро не уйдёшь.
Чем дольше Алишан слушала, тем сильнее менялась в лице. Потух взгляд, опустились уголки губ. И голос был непривычно тих, надломлен, когда она заговорила.
Она знала о пагубных привычках и пристрастиях брата, выплачивала его долги по распискам и за проигранные пари, определяла размер его содержания. Александру, как и Феодоре и всем сочетаемым независимо от их текущего статуса, полагалось содержание, сумма, тратившаяся на их проживание, питание и досуг, будь то шопинг или походы по игорным домам. Сочетаемым меньше, кровным родственникам больше.