– В кои-то веки согласен с Доном. Майе, по сути, нужна адара, не задающая лишних вопросов, не испытывающая почтения по отношению к членам королевской семьи и достаточно рисковая, чтобы не только выкрасть… пусть будет переписку… у высокопоставленного лица, но вовсе переместиться в закрытое помещение.
Алишан в своё время упоминала, что не стоит телепортироваться из закрытого помещения, и Надин не раз говорила, что единственное замкнутое пространство, безопасное для переноса, – салон зафира. И то потому, что адара перемещается не из зафира, а вместе с ним. Да и зафиры были созданы давным-давно специально для адарских нужд. Комнаты же в домах под появления и исчезновения живых телепортов не проектировались.
– Можешь, конечно, послушать, что ещё она скажет, но браться за это дело не стоит, – Виргил оглянулся на дверной проём и голос понизил: – Салон Майи обязан высочайшим королевским благоволением дружбе своей хозяйки с королевской же сестрой. Именно Агнесса обратила внимание своего венценосного брата на заведение моей сестрицы. Молодой незамужней принцессе не с руки оказывать открытое покровительство салонам подобного… сомнительного толку. Другое дело король. В свою очередь благосклонность Его величества подняла салон на высоту, прежде недостижимую для заведений такого уровня, – Ворон повёл плечом, предлагая мне самой додумать, что в местных реалиях подразумевается под определением «заведение такого уровня». – Майя могла быть принята при дворе… уж если он открыт для кого-то вроде Филиппа Катрино… но владение салоном, её возвысившим, не позволяет ей подняться на эту ступень. Такой вот парадокс. Тем не менее, сестра охотно берётся за любые поручения принцессы, а принцесса держит её при себе на положении этакой тайной фрейлины.
– Я вижу, что история мутная, тем более мутная, что даже ты не знаешь всех деталей. И подозреваю, там затаился охренный такой подвох. Но попробовать, я считаю, надо. У нас нет денег, нет жилья, нет понимания, куда приткнуться. Ни черта у нас нет, и не появится, если ничего не делать. Как видишь, богатый знатный муж, наследство или хотя бы бизнес на меня падать не спешат.
– Я предлагал вам остаться здесь.
– Это временное решение. Мы же не будем ютиться в твоём доме постоянно. А ехать к Катрино… я ещё не настолько отчаялась.
– Ты можешь остаться хоть навсегда, – Виргил обошёл разделяющую нас кровать.
– Спасибо, конечно, но я не одна, со мной ещё сочетаемые, – напомнила со смешком.
– Ладно, выделим Дону эту комнату, ему сойдёт.
– Какой ты шустрый, однако! А больше никого не забыл?
Виргил задумчиво посмотрел в потолок, делая вид, будто и впрямь сосредоточенно размышляет о чём-то важном, и отрицательно покачал головой.
– Нет, – и за талию меня обнял, привлёк к себе.
Я упёрлась ладошками ему в грудь, но отнюдь не с целью оттолкнуть.
– А если подумать?
– Я подумал.
Ещё одно невиданное доселе зрелище – Виргил в игривом настроении. Интересно, он действительно шутит или на самом деле не воспринимает Филиппа всерьёз, как моего полноправного сочетаемого?
Похоже, Филиппа всерьёз не воспринимал никто.
Я передвинула руки с груди на плечи, прижалась к Виргилу и прошептала на ухо заговорщицким тоном:
– Знаешь, мне ещё третий муж нужен… то есть сочетаемый. Двоих мне мало.
– Не вопрос, – не поддался на провокацию Виргил. – Найдём.
Я чуть отстранилась, посмотрела в невозмутимое лицо.
– Опять мужика для меня прикупишь? Эдак у меня и впрямь гарем настоящий будет, из купленных наложников.
– Всё для тебя, радость моя.
Нет, он нормальный? На серьёзных щах третьего мужика мне в гарем купить предлагает, а потом целует. И намерение продолжать шутливую пикировку тает мороженым на солнце. Вот умеет Виргил целоваться как-то так, что у меня сразу половина мозга отключается, а оставшаяся начинает думать сугубо в одном направлении.
Стук в дверь быстро вернул меня в суровую реальность.
Попыталась было отшатнуться от Виргила, но рук он не разжал, только поцелуй прервал.
На пороге спальни стоял Филипп и взирал на нас… взирал, в общем. Рука его замерла возле деревянного полотна распахнутой створки.
Точно, Виргил же дверь не закрыл.
И нынче смотрел на моего сочетаемого с вальяжным благодушием человека, не видящим в оппоненте ни препятствия, ни угрозы, ни сколько-нибудь значимой персоны.
И до меня дошло.
– Ты специально это сделал?
– Что сделал?
– Это! – я ткнула пальцем в сторону двери и Филиппа.
Не иначе как решил сразу обозначить своё место в гаремной иерархии. Он не сочетаемый, но ко мне куда ближе, чем Филипп… во всех смыслах, ага.
–Ты… – не найдя приличных слов, я пихнула его кулаком в грудь.
Виргил неспешно выпустил меня из объятий, поймал мою руку и поцеловал пальцы, проникновенно глядя мне в глаза.
– Пойду посмотрю, не едет ли Майя, – и, оставив мою конечность в покое, вышел из комнаты.
На пороге притормозил, глянул с чувством превосходства на Филиппа, и тот отступил, пропуская хозяина дома.
– Ты что-то хотел?
– Мне всегда казалось, что едва адара выбирает сочетаемого, как другие мужи становятся ей неинтересны… даже если речь идёт о более чем одном сочетаемом, – чего в удивлённом голосе Филиппа не слышалось точно, так это намёка на ревность.
А с другой стороны, с чего бы вдруг ему ревновать?
– Ну, как сказала Трина, это связь, а не привязь.
– Но он?!
– Оно само как-то вышло, – призналась я.
– Что ж, – в отличие от Виргила, дверь Филипп закрыл, – полагаю, нам следует поговорить, прежде чем… все мы пойдём дальше.
И настроение у него и вполовину не такое игривое, как у Виргила.
И мой настрой, что характерно, вмиг преисполнился мрачного ожидания какой-нибудь подставы гадской.
– Тоже скажешь, что мне не следует соглашаться на предложение Майи?
– Не скажу, – Филипп подошёл к окну, наивнимательнейшим образом оглядел улицу, словно видел её в первый раз.
– То есть тебе пофиг?
– Что? А, это значит «всё равно», да?
– Угу, – всё-таки две недели жизни бок о бок принесли свои плоды и сочетаемые научились понимать некоторые мои словечки, непереводимые на местный язык.
– Нет, мне не всё равно, – покачал головой Филипп. – Однако, полагаю, Люсьен и Виргил уже сказали тебе куда больше по этому вопросу, чем мог бы добавить я. И поговорить я бы хотел не о затеянной Майей авантюре, пусть она и является одной из причин, побудивших меня к этой беседе. Каждый из нас понимает, что согласишься ли ты, откажешься, успешно выполнишь требуемое Майей или всё пойдёт прахом… наша жизнь переменится. А когда перемены эти закрутят в своём вихре нас всех, поздно будет бежать от них.
– Можно ближе к телу? – попросила я. – А то ты с такого вступления начал, что поневоле подумаешь, что зря ты не пошёл в адвокаты.
– Возможно, и впрямь зря, – вздохнул Филипп. Помолчал чуть и продолжил: – Сколько мы уже друг друга знаем, Варвара? Месяц?
– Наверное, – не то чтобы у меня прибавилось понимания, к чему он ведёт. – Может, чуть больше.
– И на протяжении всего этого срока я был тебе… кем? Сочетаемым? Мужем? Ты была с Люсьеном, вы не таились… и правда о нём, сколь погляжу, ничего в ваших отношениях не изменила. Нынче ты и с Виргилом, хотя он не твой сочетаемый, не амодар… я не говорю о том, другом, возлюбленном адары Феодоры…
Это он так намекает издалека, что я уже с двумя мужиками переспать успела, один из которых даже не мой сочетаемый, а его до тела до сих пор не допустила?
– А кто тебе виноват? – перебила я. – У нас с тобой не то что секса не было, мы даже не целовались ни разу. И, заметь, не потому, что я такая злостная динамщица, а потому, что ты ни грамма интереса не проявил.
Филипп наконец глянул на меня через плечо, и я вдруг осознала удивительную вещь – это не мне надо было ждать, когда сочетаемый изволит возжелать свою адару, но самой тащить его на хальвет, пардон, на ложе.
– Ты издеваешься? – полюбопытствовала я мрачно.
– Издеваюсь? – не понял Филипп.