– Для… животворящего секса у тебя есть Виргил.
Взгляд мой вдруг зацепился за мужчину, стоящего недалеко от проёма. Высокий, черноволосый, одет он был так же, как все присутствующие мужчины, и потому со спины не выделялся ничем приметным. Но вот он повернул голову к собеседнице, являя мне профиль, и…
– Если я не могу исполнить свой долг сочетаемого, как то требуется, то что ждёт нас обоих в этом союзе, в будущем? Я хотел сказать тебе раньше, однако то случай был неподходящий, то беседа сворачивала в русло не…
Не может быть!
Я развернулась и направилась в гостиную. Там стало куда теснее, чем было, теперь в просторном помещении банально не протолкнуться, как на распродаже на чёрную пятницу. Я нырнула в беспокойное человеческое море, но пока пробиралась к месту, где увидела мужчину, его и след простыл.
Чёрт!
Крутанулась на месте, выискивая его глазами.
Безрезультатно.
Может, показалось? Если бы это действительно был тот, о ком я подумала, то как бы он сюда попал? Да и что ему здесь делать?
Зато заметила, что одна из барышень, симпатичная светловолосая девушка, так и стоит рядом с Николасом, и гостей приветствует наравне с ним. Я огляделась и фамильярным жестом подхватила под локоток первую попавшуюся девушку, со стрижкой боб и пером в тёмных волосах.
– О, дорогая моя, давно не виделись! – едва девушка повернула ко мне лицо, как я чмокнула её в щёку. – Ужасно душно, не правда ли? Какая прелестная сестра у нашего Никки, просто красотка! – я указала бокалом в сторону блондинки подле хозяина дома.
Девушка с удивлением глянула на меня, затем на «Никки», и удивление уступило место снисходительной насмешке.
– Какая сестра, милая? У Ника нет сестёр. Это озелли Аннабелль Велстон, невеста Ника.
– Невеста? – я изобразила крайнюю степень изумления. – Да ты что!
– Уже три месяца как.
– Варвара! – Филипп протолкался ко мне, и я отпустила чужой локоть. – Что случилось? Куда ты убежала?
– Ты знал, что у Николаса есть невеста? – я отвернулась от нечаянной информаторши. Впрочем, та уже потеряла ко мне всякой интерес.
– Нет, – Филипп оглянулся на Николаса.
– Оказывается, есть. И фиг бы с ним, что есть, но при этом он продолжал писать Агнессе. И, поди, ни словом о невестушке не обмолвился.
– Агнесса и сама скоро выйдет замуж, – напомнил Филипп.
– А невеста в курсе, что её женишок с чужеземной принцессой переписывается и нюдсы её в укромном месте хранит? – парировала я. – Думаю, что нет. Ладно, пойдём.
– Куда?
– Работать.
* * *
Протолкаться к выходу и не отдавить всем встретившимся на пути ноги – и уберечь собственные – делом было непростым, но мы справились. Холл опустел, лишь двое давешних лакеев дежурили у дверей. Я поинтересовалась, где тут уборная, и нам любезно объяснили, куда и как пройти. Под туалет для мальчиков отведена уборная на первом этаже, а дамы могли воспользоваться туалетной комнатой на этаже втором. Майя предупреждала, что подобное распределение во время приёма гостей часто встречается в обоих доменах. Правила этикета предписывали, что дамам и кавалерам неприлично сталкиваться возле кабинок «эм» и «жё». К тому же женщинам в туалете предполагалось не только нужду справлять, но и приводить себя в должный вид, а это требовало куда больше дополнительной мебели и оборудования, нежели простой рукомойник с зеркалом.
У лестницы мы с Филиппом разошлись.
Он направился к мужскому туалету.
Я же, подхватив подол платья, поднялась на второй этаж. Достать карту города, пусть бы и расположенного в другом домене, трудность невеликая. Раздобыть план дома, принадлежащего местному аристократу, куда как тяжелее, особенно когда ты сам не из этого домена. Плана особняка у нас не было, времени и возможности надыбать его хоть в каком виде тоже, поэтому полагаться приходилось исключительно на представления Майи о внутренней планировке богатых домов. Я прогулялась до туалетной комнаты, заглянула внутрь, убеждаясь, что дамы ещё не начали своё сюда паломничество, и наскоро проверила все соседние помещения, благо что те не запирались. В этом крыле находились гостевые спальни, судя по идеальной чистоте, порядку и отсутствию личных вещей в каждой, собственно гостями не занятые. Спальня хозяина, соответственно, располагалась в другом крыле. И лестничная площадка второго этажа была достаточно широкой, чтобы пересечь её незаметно для лакеев в холле.
Хозяйская спальня нашлась быстро. Я прошмыгнула внутрь, включила свет и закрыла дверь. Приблизилась к окну и, повозившись немного с запором, распахнула обе створки. Отодвинула тяжёлые шторы, чтобы свет в окне был виден всем и наверняка. И, дабы не тратить времени даром, повязала мешающийся палантин поясом на талию и принялась за осмотр и обыск.
Спальня Николаса не отличалась от моих представлений об опочивальнях состоятельной знати. Самым крупным, внушительным предметом мебели была, естественно, широкая кровать под балдахином. Прочую часть обстановки составляли столики, два кресла перед неразожжённым камином, одна узкая кушетка в изножье кровати и вторая, пошире, возле окна. Гардеробная отдельно, примыкающей к спальне ванной, как ни странно, нет. Или она одна общая на всё крыло?
Люсьен объявился через несколько минут. Кинул предупредительный камешек, подождал, пока я среагирую на стук, высунусь в окно и махну рукой, подтверждая, что можно подниматься. Окна гостиной и музыкального салона выходили на другую сторону, хотя понятно, что гости в любом случае не будут в них смотреть.
По уверениям Люсьена, несанкционированно просочиться на примыкающую к особняку территорию за оградой большого труда не составляло. Зато для проникновения в дом пришлось лезть через окно. Но поскольку плана особняка у нас нет, а соваться вслепую в первое попавшееся окно глупо, рискованно и бессмысленно, то лезть Люсьену предстояло туда, куда укажу я.
Люсьен внимательно, оценивающе посмотрел по сторонам и задержал мрачный взор на стене. Я развела руками. Люсьен знаком показал, чтобы я отошла от окна, и начал восхождение. Карнизы, лепнина и прочие фигурные завитушки и выступы подъём облегчали, но всё же не настолько, чтобы запросто залезть на второй этаж.
– Неужели ниже окна не нашлось? – проворчал Люсьен, с заметным усилием забираясь на карниз.
– Виргил говорил, ты куда угодно пролезешь, – напомнила я, решив не уточнять, что Виргил ещё добавил, что Дон длинный, скользкий и вёрткий как уж, потому-то и просочиться может в любую щель.
– Вот сам бы Ворон и залетел, коли говорливый такой, – Люсьен перевалил через подоконник и спустился на кушетку.
– Как прошёл? Всё норм?
– Порядок. А вы?
– Усё пучком.
Мы продолжили поиски уже вдвоём. Правда, Люсьен обратил моё внимание, что письменного стола, или бюро, или чего-то похожего, в спальне нет, а значит, Николас письма пишет в другом месте.
Возможно, в кабинете, куда отправился Филипп. И если так, то надо бы заканчивать здесь и выдвигаться на другую позицию.
Пока Люсьен быстро, сноровисто осматривал гардеробную, я остановилась возле кровати, гадая, мог ли Николас запихнуть фото под матрас. Наверное, вряд ли. Матрас большой, высокий, даже по виду грузонеподъёмный, да и прибирается в спальне прислуга и если вдруг кто во время уборки найдёт чужие пикантные картинки…
Дверь отворилась бесшумно. Я заметила краем глаза, как створка медленно открылась, как из-за дверного полотна выползла серая трубка…
И лишь несколько секунд спустя поняла, что это дуло пистолета.
Вслед за дулом столь же неторопливо, осторожно вошёл человек, держащий пистолет в руке.
Амодар Александр собственной персоной.
Глава 15
Б… ладно-ладно, чёрт побери!
А я ещё вообразила было, будто мне померещилось!
Ан нет, не примерещилось. В гостиной я действительно видела брата Феодоры. Элегантного, во фраке, с тщательно зачёсанными назад волосами. Наверняка чем-то залачены вусмерть, потому как посредством одной расчёски такие буйные кудри не уложишь в аккуратную волну.