А инструктаж проведут? Хотя бы краткий? У меня вообще-то амнезия и я могу не помнить, что надо делать.
Алишан воздела руки в потолку, закрыла глаза, и я поняла, что придётся обойтись без инструкции. Ворон вернулся в своё кресло и принялся наблюдать с видом человека, следящего за крайне забавным, занимательным действом. Губы Алишан начали шевелиться беззвучно, пальцы дрогнули и согнулись, словно она ухватила и сжала нечто невидимое. По сосредоточенному лицу пробежала тень, исказив на мгновение черты, под пальцами вспыхнули и рассыпались быстро тающие рыжие искры. Над моей головой полыхнуло, дохнуло жаром и в следующую секунду Алишан отработанным, чётким движением сжала… ручку зеркала, соткавшегося из воздуха и искр. Открыв глаза, сестра протянула его мне.
Я взяла.
Зеркало выглядело старинным: массивная золотая оправа, фигурная ручка, на задней стороне выпуклое изображение паука, украшенное драгоценными камнями.
Алишан отступила от кресла.
И что дальше?
В стеклянном овале отразился мой печальный бледный лик, обрамлённый светлыми завитками волос. Надо что-то сказать? Заклинание произнести?
Алишан молчала. Виргил не скрывал усмешки.
Ладно же…
— Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? — выразительно продекламировала я. Подумала и добавила: — Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный!
Поверхность зеркала дрогнула потревоженной водной гладью, пошла рябью, стирая моё отражение. Из смазанных очертаний сформировалось нечто рыже-зелёное, вихрастое и явно не человекоподобное.
Это что, и есть мой суженый-ряженый?! Тьфу, то есть сочетаемый?!
Нечто походило на помесь лягушки и кошки, за каким-то лешим напялившей рыжий парик. Увенчанные роскошными чёрными кисточками кошачьи уши торчали над короткими морковными кудрями, грязно-зелёную бугристую кожу рассекала длинная кривая трещина рта. Нос отсутствовал, жёлтые глаза-щелочки скорее угадывались на широкой физиономии, чем можно было точно сказать, что вот это вот они.
— Это… это что за… страхолюдина?! — выдохнула я, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить зеркальцем в Виргила.
Кому тут кровь из носу потребовалось проводить первое сочетание?
Виргилу Акуле.
Вот пусть и забирает себе это «щастье».
— Адара Феодора ожидала, что каждый явившийся ей сочетаемый будет юн, статен и прекрасен? — парировала акула… ой, то есть Ворон.
Кажется, «щастье» что-то жевало, мерно двигая челюстями с невозмутимостью коровы.
Алишан обошла кресло и, склонившись к высокой спинке, глянула на заявленного претендента. Вопреки ожиданию, не ужаснулась, не удивилась и не стала уверять, что зеркало словило вирус и потому показывает не то, что следует. Только слегка поморщилась, будто обычно случалось и похуже.
— Порой так бывает, — пояснила сестра спокойно.
— Бывает?
— Особенно в первый для адары раз.
Да, первый раз, он такой.
Неловкий, неуклюжий и не всегда приятный.
— Я с этим вот… существом должна сочетаться?! — похоже, глубина моего попадания всё увеличивалась и увеличивалась.
— Око не врёт. Чьё отражение явится адаре, тот и есть предназначенный ей сочетаемый.
— Оно не человек, — я потрясла зеркальцем, отчего изображение неведомого мутанта запрыгало из стороны в сторону. — Оно вообще не гуманоид!
— Это лишь отражение, Фео, а отражения иногда бывают неясными, замутнёнными. Но даже если оно нечёткое, искажённое, надо понять, кто сокрыт за представленной маской.
— Как?
— Дайте взглянуть, — вмешался Виргил, поднимаясь с кресла. — Может, я его узнаю?
Если Феодоре было известно обо всех этих нюансах с самого начала, то неудивительно, что она сбежала с «Уикхемом». Он-то точно человек и привлекательный мужчина.
Ворон встал с другой стороны, с интересом посмотрел на жующего сочетаемого.
— Красавец, — удовлетворённо прокомментировал Виргил.
Не знаю, в чём корни неприязни Алишан к «Уикхему», но я сейчас зуб на её любовника заимею.
— Похож на одного моего знакомого. Представить вас друг другу? Вдруг это он и есть?