На улице было ощутимо прохладнее, особенно для нынешней моей экипировки, зато и дышалось свободнее. Хотя какая тут улица? Двор, обнесённый тем же низким забором, что по другую сторону здания, только без ям и мусорных куч, пара-тройка чахлых деревьев и перекладина коновязи. Слева и справа от трактира лепились друг к другу с полдюжины неказистых двухэтажных домишек, дальше, покуда хватало глаз, тянулась жухлая степь. Небо по-прежнему тонуло в мглистой серой пелене, не позволявшей прикинуть, который нынче час дня.
Едва дверь с тяжёлым буханьем закрылась за нашими спинами, как мужчина убрал руку и огляделся.
Я тоже.
Коновязь пуста, ничего похожего на конюшню не видно. И как предполагается покидать это, вне всякого сомнения, дивное местечко? Пешком?
Мужчина пересёк двор, я старалась не отставать. По ту сторону ограды начиналась пыльная дорога, обозначенная двумя колеями, ведущая куда-то через степь. Из одного из соседних домов вышла женщина в длинном коричневом платье и чепце, мрачно покосилась на нас и скрылась с глаз. Подул холодный ветер, пригнул желтеющую траву с белёсыми метёлками. Мужчина стоял рядом и задумчиво смотрел вдаль, то ли ожидая чего-то, то ли попросту пейзажем любуясь. И торчали мы, аки столбы верстовые, минуту… две… три…
— Что дальше? — наконец задалась я резонным вопросом, потому как стоять неподвижно было холодно и не покидало раздражающее ощущение, будто из окон окрестных домов за нами нет-нет да наблюдали.
В ответ получила крайне удивлённый взгляд.
— Что дальше? — повторил мужчина тоном, подразумевающим красноречиво, что мне-то должно быть виднее, что там дальше.
— Мы чего-то ждём? — не сдавалась я. — Поезд… когда карету попадут или… ну, не знаю… лошадей приведут?
— Каких… лошадей? — изумление во взгляде и голосе росло и крепло.
Может, здесь нет лошадей? Или уже появился транспорт с хоть каким-то двигателем? Я и на паровой согласна, лишь бы в седло не лезть.
Я ж не залезу.
Особенно в такой узкой юбке.
— Тогда автомобиль? — предположила я со слабой надеждой. А слаба она потому, что ни одежда здешних обитателей, ни вид домов не наводили на мысль, что где-то за углом пряталась парковка.
Или гараж.
— Ав… что?
Ясно. Машины до пункта назначения не будет.
— Дора, ты уверена, что с тобой всё хорошо? — напряжённо поинтересовался мужчина. — Ты действительно в добром здравии?
Кажется, пора разыграть амнезию. Выборочную. То есть что-то да помню, но не всё!
Внезапно налетел новый порыв ветра, сильнее предыдущего, бросил волосы мне в лицо, дёрнул за край юбки. Мужчина отчего-то нахмурился, в который уже раз огляделся и вдруг схватил меня за руку.
— Поспеши, Дора. Или сейчас, или…
Что следовало за вторым «или», выяснить не удалось. За считанные секунды вокруг сгустился невесть откуда взявшийся туман, уплотнился в кажущуюся непроницаемой стену, зажал в кольцо, отрезая нас от домов, трактира и степи. Резко потемнело, в глубине белёсой пелены то тут, то там засверкали серебристые зигзаги молний, и отчего-то возникло странное ощущение, будто стоишь на станции метро перед прибытием поезда к платформе. Пальцы на моём запястье сжались сильнее, до боли, но я едва отметила это краешком паникующего сознания. Завертела головой, однако вокруг лишь подмигивающий кокон, даже сверху и снизу, словно мы с «любовью» висели в пустоте без земли и неба. В тумане что-то хрупнуло, скрипнуло и кольцо отхлынувшей волной разошлось в стороны. Вспышки молний исчезли, стало светлее и из стремительно тающего, рвущегося на лоскуты тумана степенно выплыла… карета Золушки. Никак иначе и не назовёшь это округлое охряное сооружение на четырёх колёсах, ехавшее прямиком к нам. Двигалось оно само, без тяговой лошадиной силы и не производило шума, характерного для работающего мотора. И я уверена, что несколько минут назад его здесь не было, оно появилось… вместе с туманом?
Из тумана?
Мужчина помрачнел, с открытой неприязнью рассматривая приближающийся диковинный транспорт. Тот доехал до нас и ограды и остановился. Открылась дверца с небольшим окном, изнутри вывалилась и разложилась подножка. Мужчина с досадой покосился на меня и, будто спохватившись, разжал пальцы. Я машинально потёрла запястье.