Из салона, придерживая края длинной юбки и надетого поверх плаща с меховым воротником, вышла женщина. Старше меня, хотя нельзя сказать точно, насколько именно. Чёрные волосы убраны в причёску, незамысловатую на вид, но всё равно понятно, что это не простой, наспех затянутый пучок. В голубых глазах тень неодобрения, полные губы брезгливо поджаты. Осмотрев степь и скромные дома, она повернулась к нам и осуждающе покачала головой.
— Вот, значит, куда он тебя завёл, Феодора. В глушь на перепутье, которую не найдёшь просто так, разве что случайно пальцем попав. Ещё и чуть не убил!
Я перестала тереть кожу на границе манжет блузки и жакета и смерила «любовь» подозрительным взглядом. Вопрос, что же всё-таки произошло перед появлением меня, Варвары Зотовой, в этом теле, набирал актуальность.
— Фео? — встревожилась женщина и шагнула ко мне, посмотрела с беспокойством сначала на моё запястье, затем пытливо — мне в лицо. — Что случилось? Он перешёл грань дозволенного? Был груб с тобой?
— Ни в коем случае! — возмутился мужчина прежде, чем я нашлась с ответом. — Я бы никогда не причинил Феодоре вреда.
— Поэтому вы застряли в Глосе? — женщина обвела рукой скромное окружение. — Поэтому ты, соблазнивший мою сестру и вынудивший её сбежать с тобой, решился послать мне вестника?
Похоже, версия о Уикхеме и Лидии куда ближе к истине, чем хотелось бы.
— Адара Алишан, состояние Феодоры было таково, что я не стал рисковать её здоровьем даже во имя сохранения в тайне нашего местоположения, — процедил мужчина, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос и не употребить пару словечек покрепче.
— А прежде довёл её до такого состояния? — резко вопросила Алишан. — Сколько времени она провела в забытьи?
— Четвёртые сутки пошли, — неохотно ответил мужчина.
Ско-олько?! То есть бедняжка Феодора четыре дня провалялась в отключке с неизвестным исходом, пока этот новоиспечённый мистер Уикхем у кровати возлюбленной бдел да молитвы богам возносил? Я не врач, конечно, но тут и дилетанту в медицине ясно, что за это время произойти могло что угодно, не говоря уже о причинах, отправивших девушку в эту то ли кому, то ли не пойми что.
Судя по выражению лица Алишан, ход её мыслей был близок к моему.
— Пойдём со мной, Фео, — сухо обронила она и протянула ко мне руку.
— Нет, — не согласился «Уикхем». — Феодора останется со мной.
— Это не тебе решать, — отрезала Алишан.
— И не вам.
— Фео?
— Дора?
Два выжидающих, вопросительных взора скрестились на мне. Сразу стало неуютно, и вообще захотелось срочно найти предлог сбежать подальше от этих двоих, а лучше вернуться в нормальный мир.
— Дора, я люблю тебя, — выдал «Уикхем», проникновенно глядя мне в глаза. — Ничто не может разлучить нас, ты же знаешь…
— Твоя любовь едва не стоила Фео жизни.
— А чего ей будет стоить исполнение долга адары? Принудить её быть с теми, кто ей не мил, кого она даже знать не знает, и всё ради вашей…
Алишан покачала головой и сделала небрежный жест, словно отмахиваясь от собеседника, будто от докучливой мухи.
Из кареты вышел мужчина. Светловолосый, небритый и грозный, как большая белая акула, почуявшая кровь. В два широких шага преодолел расстояние, разделяющее экипаж и нашу живописную компанию, встал рядом с Алишан и с этаким обманчиво-ленивым прищуром посмотрел на «Уикхема». Возлюбленный Феодоры поперхнулся окончанием фразы и адресовал Алишан взгляд, исполненный наполовину возмущённой, наполовину растерянной обиды ребёнка, обнаружившего вдруг, что взрослые могут и поступают нечестно.
— Пойдём, Фео, — спокойно повторила Алишан. Шагнула ко мне, обняла за плечи.
Я покосилась на «Уикхема», но тот лишь опасливо присматривался к блондину и более не торопился взывать к моим чувствам. Спутника Алишан он очевидно знал, если не лично, то понаслышке точно, и поэтому на рожон благоразумно не лез.
Даже обидно, млин. Я тут, понимаешь… ну ладно, ладно, не я, Феодора… семью оставила и сбежала с ним в никуда, а он стоит, глазками своими красивыми хлопает и не пытается меня отбить. Вот и верь после этого мужикам, пусть бы и фэнтезийным!
Отвернувшись от незадачливого возлюбленного, я позволила увести себя и усадить в карету. Алишан устроилась рядом, её спутник последовал за нами и с вежливым оскалом, улыбку напоминающим весьма отдалённо, забрал у меня саквояж. Багаж Феодоры отправился в глубокий ящик под сиденьем, дверца закрылась сама собой. Блондин уселся напротив нас, и экипаж тронулся.