Юбки-макси однозначно не моё.
И по-прежнему неясно, откуда же гардероб Феодоры такой взялся. Не из будущего ведь явился, в самом деле?
Подковы стучали по брусчатке, поскрипывали колёса, гомонил народ, кричали зазывалы, соревнуясь в остроте и привлекательности рекламных слоганов для потенциальных покупателей. На перекрёстке мальчишка размахивал газетой, озвучивая самые броские заголовки последних новостей. Над крышами домов появилась и исчезла белая, облепленная строительными лесами башня, а в одном месте я даже заметила самодвижущийся экипаж, похожий на наш.
Карета свернула раз-другой, и количество торговых точек по обеим сторонам начало стремительно уменьшаться. Вскоре лавки-магазины вовсе закончились, на улице стало куда тише, менее людно, и разномастная одежда, за которой я следила с особым вниманием, вид приобрела более однородный. Расширилась дорога, не запруженная такой кучей транспорта и пешеходов, изменились дома. Одинаковые, как под копирку, фасады с высокими окнами и портиками при входе, два этажа, чередующиеся бежевые и золотисто-рыжие стены. Экипаж притёрся ближе к тротуару, остановился перед красноватым, будто сложенным из кирпича домом. Дверца открылась, спутник Алишан, вышел первым и подал мне руку. Любезно предложенную длань я не приняла и вылезла самостоятельно, осторожно поставив ногу на ступеньку подножки. Мужчина смерил меня странным взглядом и передал эстафету Алишан. Она помощью не пренебрегла, да и не больно-то удобно вылезать из кареты, одновременно придерживая юбку с плащом. Я же задрала голову, рассматривая дом, не отличающийся от соседних ничем, кроме цвета. Проходов между зданиями не видно, то ли построены они впритык друг к другу, то ли на самом деле это один длинный дом, разделённый на секции каждая со своим подъездом. Прогуливающегося по тротуарам народу мало и повышенным вниманием не удостаивали ни нас, ни экипаж.
— Всё хорошо, Фео? — коснулась моего плеча Алишан. — Ты ещё ни слова не проронила…
— Всё в порядке, — поспешно заверила я.
А что ещё оставалось? Врать, пока можно, и надеяться, что меня не раскусят раньше времени. Там я либо проснусь, либо вскроется, что это грандиозная постановка, либо…
О третьем варианте думать как-то не хотелось.
— Я тебя не осуждаю, — тихо произнесла Алишан. За нашими спинами мужчина забрал из салона саквояж. — Возможно, окажись я на твоём месте, я бы тоже поверила… красивым речам. Порой бывает, что адара не готова к столь объёмному сочетанию…
Сочетанию чего с чем? Браком? И с кем тогда? Вдруг от того Феодора и сбежала теряя тапки — от вынужденного брака с каким-нибудь мерзким старикашкой? А тут ещё единственная любовь подвернулась, вся такая брутальная, благородная и несчастную девицу от страшной участи спасти готовая…
Мужчина обошёл нас, поднялся по ступенькам крыльца и, достав из кармана ключ, отпер дверь. Распахнул и приглашающим жестом указал на тёмное нутро по ту сторону порога.
— В Ридже я остановилась у Виргила, — извиняющимся тоном пояснила Алишан. — Надеюсь, ты понимаешь… дело деликатное, требующее известной доли конфиденциальности…
Угу, если узнают, что Феодора сбежала с мужчиной, то всё, конец её репутации.
— …а ему я доверяю как никому другому.
Мы поднялись на крыльцо, переступили порог. Над головой зажёгся свет, озарив узкую прихожую с белыми стенами. Справа лестница, слева арочный проём, ведущий в небольшую гостиную. Алишан кивнула в сторону лестницы, и я потопала по покрытым ковровой дорожкой ступенькам. Виргил поднялся за нами, занёс саквояж в одну из трёх комнат на втором этаже и, бросив на Алишан выразительный взгляд, тактично удалился. Сестра проводила меня в ту же комнату, куда отправился багаж Феодоры, и замерла на пороге, наблюдая, как я делаю круг почёта по помещению, попутно осматриваясь на местности. Спальня, явно гостевая, размерами не больше давешнего гостиничного номера и обставлена схожим образом. Ширмы только не было, ночного горшка и печки. Зато постельное бельё новое, на окне приличные светло-синие занавески и мебель основательная.