Я проснулась, вновь обнаружив себя не в своей уютной квартире, а в мрачной, пропитанной смоляным запахом лачужке. Кошмар продолжался. Паника было накатила с новой силой, но она не успела завладеть мной, потому что я была не одна.
У очага женщина в простеньком платье, в чистом опрятном переднике, в платке, завязанном замысловатым узлом, наливала из котелка что-то в плошку. Она повернулась, когда я пошевелилась. И тут я с ужасом обнаружила, что совершенно голая, лишь прикрыта грубым плотным и неимоверно тяжелым сукном.
— Проснулись, — бодро поприветствовала она.
Женщина оказалась приятной наружности, с зелеными, как весенняя листва, молодыми глазами. Улыбка была ее ласковой и доброжелательной.
— Где я? — спросила, поморщившись, обращаясь с тем же произношением.
Откуда-то изнутри тянулись знания этого странного, непривычного мне языка. Говорят[г1], такое бывает, когда вспоминаешь что-то из прошлых жизней под воздействием сильнейшего потрясения, но что-то во мне явно пробуждалось. И лучше поддаться этим изменениям, иначе можно просто рехнуться от всего, что происходит со мной.
— Мы в Сожи, — женщина моему вопросу не удивилась, напротив, на ее лицо легла тревога, сожаление и страх. — Не волнуйтесь, все уже позади, — добавила утешительно.
Я вспомнила, что на это селение напали какие-то твари, и все волоски на моем затылке приподнялись от осознания, что и сама я была в шаге от смерти.
— Как вас зовут?
— Лаура, — смущенно откликнулась она.
— А мои родственники? — спросила я осторожно.
Женщина взяла деревянную чашу, поднесла мне.
— К сожалению, никто не выжил.
Я приняла плошку с теплыми боками, источающую травяной пряный запах. Решила пока не продолжать этот разговор — лучше не знать тех, кого никогда не знала.
— Пейте, это придаст вам сил.
За стенами послышались голоса, поднимая во мне тревогу. Из щелей уже сочился свет, и я поняла, что начался восход, но убедиться в этом окончательно не могла — окна здесь если и имелись, то были закупорены наглухо.
— Кто они?
Горечь с лица Лауры испарилась.
— Стражи Его Сиятельства во главе с Мааром ван Ремартом.
Очень содержательно. Я горько усмехнулась. Но, наверное, этот титул имел для людей здешнего мира особое значение, и судя по внешности стражей, не безосновательно. Хотелось узнать больше, но пока я размышляла над услышанным, делая маленькие глотки снадобья, обжигая губы и пытаясь уложить ту информацию, которую получила, в хижину вошел он, тот самый титан, что хотел еще недавно добить меня. Я обожгла язык и едва не поперхнулась, когда мне на колени он свалил охапку одежды, холодную с мороза.
— Что это? — только и смогла спросить, невольно сжимая пальцами сукно у подбородка, но казалось, мужчина видит меня сквозь него, таким хлестким был его взгляд.
— Оставь нас, — велел он Лауре, даже не посмотрев в ее сторону.
Женщина, опустив голову, незамедлительно подскочила, как ошпаренная, вылетела прочь. Похоже, не даром я чувствовала от него опасность. Маар ван Ремарт…
— Это твоя одежда. Мы и так задержались тут надолго, одевайся, нам пора уезжать.
Я бросила взгляд на одежду, а потом на Стража. Нет, я не смотрела ему в глаза, это было невозможно. Под его взглядом, таким резким, таким удушливым я чувствовала, как горло сжимается.
— Не вынуждай меня ждать, ассáру, — облокотился он о столб, подпирающий потолок.
Что? Он хочет, чтобы я одевалась перед ним? Я сглотнула.
— Может, ты выйдешь?
Наверное, эта просьба была моей шибкой, потому что ван Ремарт в два шага пересек комнату и сдернул меня со стола, подхватив падающую чашку и отбросив прочь.
— Запомни, accápy, здесь приказываю я. Если я сказал «одевайся», значит, ты одеваешься.
Грубая холодная кожа перчаток царапала, ван Ремарт не рассчитывал силу, стискивая мои плечи до хруста в лопатках. Я не поняла, в какой миг волна гнева накатила на меня от этой дерзости, не вписывающейся ни в какие рамки. Стиснула зубы, но так и не смогла взглянуть на него.