Я попятилась, развернулась да тут же споткнулась о камень, выпирающий прямо из земли.
— Острожное, — поддержали чьи-то уверенные руки.
Я подняла взгляд, столкнувшись с серыми глазами в морщинистых веках незнакомого мужчины. Его лицо, поросшее тёмной щетиной, было доброжелательным, но взгляд тут же изменился, когда он лучше разглядел меня.
— С вами всё в порядке? — пальцы его не выпустили, поддерживали.
Я растеряно посмотрела за его плечо. Шед с лойонами уже прошли мимо, удалялись прочь — не задержались. Я хотела было толкнуть мужчину от себя, вырваться и бежать прочь, но тем самым я бы привлекла к себе внимание всех. Внутри всё раздирало на части — я не знала, что мне делать.
— Не знаю, — ответила рассеянно незнакомцу, уставившись на неизбежно приближающихся ищеек Груива.
Вот-вот они подойдут и схватят меня, и тогда уже не сбежать. Всё же они узнали раньше о моём побеге. Груив ван Фоглат не упустит своего.
— Могу я вам чем-то помочь? Вы тут с самого утра стоите? Вы голодны? — перехватили моё внимание вопросы мужчины. — Вы, наверное, ещё и замёрзли, не бойтесь, пройдёмте со мной. Я вам помогу. Вон там мой двор. Идёмте.
— Да, — закивала быстро-быстро я, уже не колеблясь, пытаясь не слишком грубо, но настойчиво смахнуть его руки с себя, — я замёрзла и голодна. Спасибо вам, — и позволила себя увести.
2. Маар
Маар не спал всю ночь. В голове творилась мешанина. Если мог бы выдрать асса́ру из себя, из своего тела, он бы это сделал, но она вросла глубоко в самую душу, слилась с ним воедино. Он не мог до конца понять, как ему удалось покинуть Энрейд, оставить её там. Но иного выбора у него не было — он бы её убил, если бы остался в той комнате наедине, сдавил бы шею и переломил пальцами одним точным движением, и тогда ничего невозможно было бы исправить. Она умерла бы, и тогда он умер бы вместе с ней. Потому что эта проклятая ненавистная асса́ру въелась в его кровь и ум смертельной отравой, без которой его существование невозможно!
Маар лежал в своей комнате в постоялом дворе «Золотой вереск», где они остановились на ночлег, на самом верхнем ярусе, смотрел в потолок и думал. Думал не о том, что ждёт его в Ортморе, а об этой ледяной гордячке, и это хождение по кругу измотало его до предела, опустошило, как колодец в засуху. И он не замечал, как здесь, в комнате стало совсем нечем дышать, а по спине потёк пот — не спалить бы это захолустье, оставив горсткой пепла к чёртовой матери. Маар, пусть не совсем человек, но и не животное, он должен держать под контролем свои инстинкты, свою силу, что дерёт его сейчас на части. Много раз он порывался вернуться в замок Энрейд и много раз взрывался огнём, опаляя себя изнутри, выжигая все чувства и мысли до кипения крови, до смертельной боли, которую причинял себе намеренно, чтобы переключиться, не думать о ней. Он задыхался. Но лучше эта боль, чем представлять асса́ру, чем эта одуряющая тяга, что ломит кости и надрывает дыхание. Маар думал, что знает смысл слов «упасть на дно», знает, что значит тьма, затопляющая душу и тело до оцепенения, до глухого онемения. Но он ошибался — он не знал тьму до встречи с этой… Маар до скрежета зубов сжал челюсти, унимая бушующий огонь внутри себя. Но если бы только это… Яйца болезненно трещали, а член стоял колом, и Маар ничем не мог себе помочь, потому что он не мог допустить не только к себе, но и к своим мыслям кого-то другого. Трахнуть ту служанку, что вертела своим толстым задом вчера весь вечер? Перед глазами только эта проклятая ассару, убившая его брата, медленно убивающая и его. Исга́р в нём рвался наружу, требовал выхода, но Маар не может его выпустить. Держит крепко в железных оковах, но он теряет силы, путы вот-вот треснут к бесам!
В довесок ко всему поблизости оказалась прореха, и твари Излома угрожали городу, хоть ещё и не показывались. Маар их чуял — они были рядом. Вонь серы не спутать ни с чем. И страж взрывался гневом вдвойне потому, что не мог сосредоточиться на угрозе, вместо этого он борется с самим собой, изматываясь до мели.
Маар повернулся к двери прежде, чем за ней послышались шаги, и не успел раздаться стук, страж произнёс:
— Входи.
Фолк появился на пороге тенью. Лойон был старше Маара, он не боялся исгра, а уважал, не уступал Шеду, который так же уважал своего предводителя, соглашаясь с каждым его решением до того мига, как в отряде появилась асса́ру. Маар уже знал, зачем лойон появился здесь, едва только солнце поднялось из-за вечно стылого горизонта — принёс вести, которые он собрал за вечер и ночь, что отряд пробыл в Кронвиле. Нойраны появляются слишком часто, слишком, чем жалкие слухи о том доходили до Навриима. Простой люд давно недоволен тем, что король не спешит позаботиться о них, позволяя тварям уничтожать мелкие деревни. А теперь те добрались и до городов.
— Пока ничего хорошего. Лойоны не нашли следов. Кругом чисто, — коротко отчитался Фолк.
— Следовало ожидать, теперь следы искать за границами владений Фоглата, — Маар сел, напряжённо сцепив пальцы в замок.
Всё очень скверно, придётся задержаться. Придётся быть рядом с ней ещё какое-то время. Пытка.
— Кстати, о Фоглате, — вдруг усмехнулся Фолк, — его лойоны в городе. Груив ищет асса́ру, девчонка сбежала из Энрейда.
Маар поднял на лойона взгляд, пронизывая того насквозь, а потом поднялся, медленно приблизившись. Смысл сказанного оглушил.
— Сбежала?
— Именно так, — кивнул тот. — Наши люди донесли, что Груив ван Фоглат задумал женить своего сына на Истане Хассон.
Маар почувствовал, как рубашка стала прилипать к спине, а шея — покалывать от мгновенно сгустившийся духоты, внутри будто всё обратилось камень, и он внезапно треснул, проломившись глубокой бороздой. Маар стиснул челюсти, а по горлу прошла судорога. Фолк сглотнул, на его лоб легла испарина, но лойон не показал вида, какое пекло его поглотило, стойко держался.
— Где Шед? Позови мне его.
— Страж не ночевал в стенах.
Где его, чёрт возьми, носит?!
— Как только придёт, тут же пошли ко мне. Можешь идти.
Фолк склонил голову и так же бесшумно вышел. Перед глазами Маара заплясали всполохи огня, а в следующий миг исга́р ударил кулаком по столу с такой силой, что фужер подпрыгнул на месте и опрокинулся, вино расплескалось по столу.
Истана сбежала. Несносная сука!
Тяжело дыша, Маар заметался по тесной комнате, как загнанный зверь. Он думал, что избавился от неё, выдрал из своего сердца и выкинул прочь, но это иллюзия, он пытался обмануть сам себя, но ничего не вышло. Стоило услышать её имя, как кровь забурлила магмой в жилах, а в голове сгустилось месиво из собственных противоречий. Прошили всего сутки, но для Маара они растянулось в вечность, где он, будто приговорённый, медленно горел на костре своей одержимости, где он умирал.
Этот ублюдок Фоглат взял её сразу в оборот! Маар выстраивал разные варианты, как этот верный пёс короля поступит с ней. Передумал всё: выгодно продаст, отдаст королю, но только не это — выдать ассару замуж за этого молокососа! Перед глазами стояла красная пелена. Мутные стёкла коморки запотели.
В следующий миг Маар схватил куртку и плащ. Нужно её срочно найти, до того, как отыщут лойоны Фоглата, до того, как асса'ру попадётся кому-нибудь выблядку на крючок. Маар лично насадит на копье любого, кто осмелиться на неё посягнуть, тронуть пальцем!
Только Маар спустился в уже не совсем пустующий, пропахший прогорклой брагой зал постоялого двора, как внутрь вошёл Шед.
— Возьми людей, нужно найти Истану, — накидывая на себя куртку, приказал Маар.
Шед как-то странно сощурился.
— Её незачем искать. Она здесь. Я её видел. Йенс повёл её в своё обиталище, там она, у него.
— Почему ты мне о том сразу не доложил? — вспыхнул Маар, вцепившись в стража взглядом.
— Так ведь ты её бросил. Я подумал, что тебе она уже не интересна.
Маар задышал тяжелее, ему на миг показалось, что страж намеренно решил позлить его, но Шед был прав. Маар её оставил. А сейчас пойдёт и заберёт.