— Я не понимаю, Люсьен… это всё правда? Ты действительно говорил мне все эти вещи, зная, что Клаус стоял на балконе? — Слёзы ручьями лились из глаз, и она видела лишь только расплывчатый образ Люсьена.
— Милая, пойми! Я добиваюсь всего любыми путями, так же как и он. Клаус ничем не лучше меня! — взмолился Люсьен, но ей уже ничего не нужно было слышать от него.
— Я не желаю больше видеть тебя, Люсьен! — сквозь зубы сообщила Форбс. — И пока я останусь… — она резко смахнула непрошеные слёзы и посмотрела на Клауса. — Нет, не с тобой, Клаус, чтоб ты не думал в любом случае, что победил своего «старого друга» в вашей извращённой игре, я останусь со своими друзьями, которых ты хотел этой ночью убить! — Кэролайн с ненавистью посмотрела на Касла. — Потом я решу, куда поехать, ноги моей больше не будет в Париже, и если ты мне перейдёшь ещё хоть раз дорогу, то клянусь — разорву тебя на части! Прощай! — развернувшись, она вылетела из комнаты, стараясь затеряться в толпе.
— Теперь я понимаю, какой у тебя был план — надавить на больное! Ты монстр, Никлаус! — зарычал Люсьен.
— Это льстит мне, но тогда кто ты? Запомни, Люсьен, что случай с Авророй был совсем другим. А теперь забирай своих шавок и пошёл вон из моего города! Ты можешь и дальше управлять Парижем, но уже по моим правилам и на моих условиях, и в скором времени тебя ознакомит с ними Марсель, но если я хоть раз увижу тебя с Кэролайн или же твоё дрянное сообщество возле неё, то я вас всех уничтожу! Надеюсь, я доступно тебе всё объяснил?
— Отлично, Ник. Запомни, что это не конец, — выдавил из себя Люсьен.
Клаус хотел было остановить Люсьена, но тот выскочил на балкон и скрылся. Он надеялся, у Касла хватит ума не лезть больше к нему и Кэролайн, но предчувствие подсказывало, что это ещё не конец и будет ещё встреча. Также он понимал, что Кэролайн ещё труднее будет вернуть после этого инцидента, но что посеешь, то и пожнёшь.
— Ты прекрасно справился, Никлаус. — В кабинет зашёл Элайджа с двумя стаканами бурбона. — Тебе даже самому не нужно было упоминать Аврору.
— Знаешь, у меня осталось впечатление, что я упустил и не доглядел чего-то. Уж больно быстро Касл сдался. — Клаус с задумчивым видом сделал глоток янтарной жидкости.
— Возможно, но мы разберёмся в этом потом, брат. Сейчас главное, что Кэролайн осталась с тобой, а Люсьен забрал наконец из клуба всех древних вампиров. И ты знаешь, он был прав по поводу меток: наречённые без них в огромной опасности.
— Мы усилим охрану, Элайджа, пока не найдём то, что их защитит без меток.
— Ты же уже по себе знаешь, что невозможно обойти проклятье, тогда к чему мне подвергать такому риску Катерину? — Элайджа вышел из себя и повысил голос. Самым сложным делом было достучаться до брата, и терпение всегда лопалось при этом. Его кровь стыла в жилах от сознания того, что он может опять потерять свою любимую, но уже навсегда.
— Разве ты настолько стал доверять ей, брат? — покачал головой Клаус. — Тогда не мне уже решать, что плохо, а что хорошо для тебя.
— Что ты сказал? — Элайджа непонимающе нахмурился.
— Ты можешь делать всё, что угодно, со своей Катериной, Элайджа. Только учти: потом она сможет всё, что угодно, тебе внушить. Кетрин не Мэтт, брат. Подумай хорошо, прежде чем делать такой шаг.
***
Сидя у барной стойки, она переваривала событие этого вечера, краем глаза замечая, как люди Люсьена молча встали и ушли из клуба. Это означало только одно — Клаус отпустил Люсьена. Она корила себя уже в сотый раз за этот час. Оказаться такой дурой и не раскусить за пять лет человека — это было для неё нонсенсом. Касл ей звонил уже раз десять, но Форбс даже противно было брать в руки телефон, она была на грани, очень хотелось швырнуть об стену ни в чём не повинный телефон.
— Тяжёлая ночка, правда? — Бармен тяжёлого телосложения поставил перед ней очередную рюмку текилы, и она с благодарным видом выпила опять до дна. Выпивка хоть как-то помогала ей не разнести всё в пух и прах.
— Ты прав, но, по-видимому, опасность миновала и можно расходиться по домам, — попыталась пошутить Кэролайн, но в следующий момент ей было уже не до шуток. Один донимал её по телефону, другой же тиран предстал перед ней собственной персоной.
— Думаю, нам пора, — услышала Форбс голос Клауса слева от себя. Он спокойно сидел и наблюдал за ней.
— Ты действительно думаешь, что я пойду с тобой после всего этого? — взвилась она, поворачиваясь в его сторону. Он приподнял бровь, его взгляд выражал обманчивое недоумение. — Когда я сказала, что остаюсь в Новом Орлеане, это не означало, что я буду жить с тобой под одной крышей, Клаус. И так же, как и Люсьен, держись от меня подальше. — По его виду было видно, что Клаусу хотелось осыпать ее проклятиями. Закричать. Но в конечном счете он сдержался. Форбс спрыгнула со стула и направилась к выходу, отмечая про себя, что её подруг и след простыл.
На улице её встретила полная тишина и было даже как-то не по себе после шумного клуба. Она остановилась в нерешительности. Куда идти? В какую сторону? Ведь она совсем не знала этот город. В руках пиликнул телефон, оповещая о сообщении. Кэролайн в надежде открыла его, надеясь, что это Бонни или Кетрин, но сообщение было от Люсьена:
«Всё идёт по плану, Кэролайн. Отличное внедрение. Верь мне».
Он серьёзно думает, что она будет участвовать в этой игре? Какой там план у него был изначально? Кэролайн начала вспоминать о том разговоре в Париже: она до сих пор наречённая Клауса, и при её помощи Люсьен сможет остановить древнего. Вот только ошибочка вышла — она не наречённая, и даже если было бы так, она не стала бы ни при каких обстоятельствах переходить дорогу семье первородных, в особенности Никлаусу Майклсону.
Опять зазвонил телефон и опять это был Люсьен. Ей хотелось кричать от бешенства и бессилия, но всё, что Форбс могла сейчас сделать, это разбить телефон о ближайшую стену, чтобы наконец не видеть на экране его имя.
— Я куплю тебе новый, — послышался голос Клауса. По-видимому, древний увидел её истеричный припадок, когда вышел из клуба. Форбс медленно развернулась. — Когда ты ставила своему дружку условия, нужно было поставить и это условие. — Древний кивнул подбородком в сторону разбитого телефона. Сейчас он стоял облокотившись о стену и забавлялся.
— Мне не нужно от тебя ничего, Клаус. Неужели до тебя не может дойти, что я даже видеть тебя не могу! — Кэролайн прерывисто дышала, в её словах чувствовалась нервная дрожь, а глаза светились бешенством.
— Полегче, дорогуша. — Клаус вмиг оказался перед ней и, схватив её, прижал к стене. — Тебе придётся меня видеть теперь часто, так как выяснилось, что ты до сих пор моя наречённая.
— Что? — Кэролайн нервно сглотнула.
— Неужели ты не заметила, что я не смог тебе внушить сегодня? — Он прижал губы к её макушке и легко поцеловал. — Вспоминай.
— Нет… — тихо прошептала она, опустив глаза. — Не может быть…
— Ты же сама догадывалась? Ведь так? Теперь ты понимаешь, что хотел от тебя Касл. Кэролайн? Посмотри на меня. — Она подняла глаза, полные боли. — И должна понимать, что сейчас тебе грозит опасность. Я не могу отпустить тебя. — Кэролайн покачала головой, не веря в происходящее.
— Пусти меня! — закричала она, пытаясь освободиться, но Клаус не послушал и продолжал крепко держать.
— Прекрати истерику, Кэролайн. Мы сможем договориться.
— Договориться? О чём, Клаус? — Форбс горько рассмеялась ему в лицо, раня его ещё больнее. — Ведь мы уже раз проходили это. Помнишь наш последний разговор в Мистик Фоллзе?
— На этот раз всё будет по-другому. Обещаю! — отчаянно прошептал он ей в губы.
— По-другому? Что изменилось, Клаус? — фыркнула Кэролайн, а он закрыл глаза. Сказать ей сейчас, что он любит её по-настоящему, что она добилась наконец того, о чём так мечтала тогда? Он не знал, какие чувства она испытывает к нему теперь, но точно знал, что сейчас не время открываться перед ней.