Общение между ней и Клаусом весь вечер было лёгким и непринуждённым, как и весь прошедший день, не считая его выходки в примерочной. После этого Кэролайн так и не смогла до конца полностью расслабиться. Она словно птичка, пока летающая на свободе, но уже ждавшая, когда попадётся в клетку и она захлопнется прямо перед нею. Клаус может и замечал небольшое напряжение, исходившее от Кэролайн, но не подавал виду, стараясь как можно больше сгладить обстановку. И всё же под конец ужина терпение гибрида лопнуло.
— Чего ты так боишься, Кэролайн? — сдержанно улыбнулся он ей через столик. Форбс чуть не поперхнулась десертом от неожиданного вопроса. Неужели он так чувствовал её? Хотелось крикнуть ему, что она боится только его и никого больше. Реальная угроза для неё — Клаус. Она до истерики боялась повторения той боли, которую уже испытала после разлуки с ним. После Мистик Фоллз. Боялась одиноких ночей, к которым наконец привыкла. Боялась дней без него, к которым начала привыкать. А главное, Кэролайн боялась увидеть опять то безразличие в его глазах.
— Ничего, — натянуто улыбнулась она, взяв себя в руки. — Я немного устала. Утренняя драка. Поход по магазинам и плотный ужин — это не совсем то, к чему я привыкла в последнее время. Так что я хотела бы вернуться и немного отдохнуть.
— Сегодня мы останемся в отеле. — Клаус скрестил руки и прищурено наблюдал за её реакцией.
— Нет-нет. Мне ещё нужно поговорить с Кетрин и Ребеккой… — Форбс начинала паниковать.
— Они подождут до завтра.
— Но тут же совсем недалеко от Французского квартала… ты сам мне показывал!
— Ты права. Я не могу рисковать тобой ещё раз. Уже поздно, Кэролайн. Не переживай, я сообщил Мартину, что нужны разные номера. — Она почувствовала облегчение от его слов. — Завтра я подумаю насчёт твоей безопасности.
***
Струйки прохладного душа действовали тонизирующее, забирая с собой напряжённость и усталость. Кэролайн стояла в душевой кабинке, упираясь ладошками о её стену. Вот только мысли о Клаусе всё никак не хотели покидать. Она почувствовала дрожь в теле, вспоминая его печальный взгляд, когда стоял около её номера и желал ей доброй ночи. В тот момент ей отчаянно хотелось затащить к себе в номер, чтобы потом оставшуюся ночь наслаждаться его ласками, но сдержалась. Так нужно было. Ей больше нельзя допускать ошибок с ним, уж больно потом они влияют на нервную систему. На этот раз Кэролайн решила, не так быстро подпускать Клауса к себе, ограничиваясь обычным ни к чему не принуждающим общением. Она возвращалась постоянно всё к тем же самым вопросам, что и были у неё раньше. К тому же положению. Она должна быть уверена, что это не просто похоть и жажда обладания. Кэролайн хотела, в первую очередь, доверять, готовой впустить Клауса в свою личную зону и быть душевно открытой перед ним, что и хотела, в свою очередь, и от него самого, но доверять сейчас было бы глупостью. После всего, что она пережила за эти годы, в её сознании поселился страх; добавил лишнюю порцию ко всему Люсьен, которому она тоже когда-то поверила и доверилась.
Возможно и не исключено, у них с Клаусом будут интимные отношения, и, наверное, совсем скоро. Она прекрасно понимала, что он на грани, то же самое происходило с ней. Их тянуло к друг другу, как и раньше, наверное, это чувство никуда не уходило вовсе. Они как два наэлектризованных комка, приближающихся к друг другу и взрывающихся от страсти и непреодолимого желания, которые не в силах контролировать, но потом наступает реальность, а с ней и неуверенность, боль и предательство. Наверное, она никогда не забудет Клаусу то, что он скрыл от неё неизлечимую болезнь мамы. Не простит за то, что не попрощалась с ней. За то, что поругалась перед смертью именно из-за него. И это была основная причина недоверия, ведь боль ещё так и не ушла. Она жива была в ней до сих пор. Кэролайн больше не позволит ему управлять и манипулировать ею. Она надеялась на это.
От грустных мыслей отвлекло шуршание за стеклом, и она повернула голову. Неясное очертание фигуры. Учащённое сердцебиение. Клаус стоял за дверкой и не решался её открыть. Кэролайн уткнулась лбом в пластик и прикрыла глаза в ожидании. Можно было и предвидеть, что он не оставит её сегодня в покое. Слишком рано расслабилась. Может, она в глубине души и ждала его, а накаляя себя печальными воспоминаниями, подавляла желание быть этой ночью с ним. Но это не сработало. Всё бесполезно. Клетка со скрипом медленно закрывалась, и оставались ничтожные шансы выпорхнуть из неё.
Она почувствовала его руки на плечах, которые нежно сжали и стали мягко массажировать. Глубокий вздох от приятных ощущений. Затем его губы на шеи, и всё — она пропала. Так всегда было. И ничего нельзя было с собой поделать, как и ему. Наверное, всё же это их проклятие. Их тянуло к друг другу, но души так и оставались израненными до невозможности. Но только теперь, она не впустит его в своё сердце и душу, пока не будет уверенна в Клаусе. На этот раз так просто Кэролайн не уступит. Душа и сердце — это не тело.
Губы, целующие её шею, давали ощущение невесомости, а руки, которые страстно гладили, казалось, одновременно всё тело, возносили на небеса. Кэролайн уже еле стояла на ногах, и уже плохо соображала. Для неё было важно лишь то, что он необходим ей. Она тяжело задышала, почувствовав, как Клаус придвинулся совсем вплотную, одной рукой он придерживал её за живот, а другой ласкал груди, потяжелевшие от страсти.
— Ты хочешь этого? — покусывая мочку уха, спросил он шёпотом. — Ответь мне, Кэролайн…
Интересно, а если она ответит ему «нет»? Он просто опустит руки и уйдёт? От этих мыслей Форбс захотелось рассмеяться истерическим смехом, но она вовремя остановила себя. Что-то подсказывало ей: если она сейчас сделает это, то пожалеет об этом. Кэролайн помнила, какой он мстительный, и не желала, чтобы он сейчас доводил до предела. Не желала стонать и умолять его, как он всегда любил, показывая её слабость перед ним.
— Кэролайн? — он чуть сильнее укусил ушко, сообщая о своём нетерпении.
— Д-да… — простонала Форбс.
— Что «да»?
— Давай без шекспировской романтики, Клаус. Просто сделай это, — чопорно заметила она, теряя терпение.
— Даже так? — в голосе послышалось недовольство. Он резко развернул её к себе. — Посмотри на меня. — Она медленно подняла глаза. Даже сквозь струи воды ей был виден его горящий взгляд.
Дальше она слов уже не слышала. Клаус поднял её и заставил обхватить его бёдра ногами. Затем он со стоном вошёл в неё. Резко до самого упора, желая всё-таки наказать её, но ей всегда нравилось, когда он так делал. На смену хитрой улыбке пришли краски ярче обычного. Кэролайн протяжно застонала от удовольствия.
— Обожаю, когда ты не можешь скрыть своих истинных эмоций… — Она хотела было возразить, но ощущение его движений внутри заставило застонать снова. — Ты стоила каждую секунду моего ожидания… — Клаус мягко улыбнулся ей и вышел с ней из кабинки. — Ночь только началась, как бы ты хотела провести остаток, любовь моя? — Он остановился на полпути из ванной и приподнял одну бровь, ожидая ответа.
— Думаю, ты сам знаешь, — хмыкнула в ответ Форбс.
***
На следующий день Кэролайн проснулась ближе к обеду. На её лице играла довольная улыбка от воспоминаний о прошедшей ночи. Она, словно довольная кошка, сладко потянулась.
— Я ждал, когда ты проснёшься. — Она повернулась на звук его голоса и увидела Клауса сидящим на полу. Он сидел, облокотившись о кровать спиной, а в руке держал стакан с бурбоном.
— Не рановато ли для выпивки, Клаус? — она недовольно сморщила носик. Форбс заметила, что он полностью одет. — Мы уже должны возвращаться?