— Ты — нет… я — да. — Он даже не повернулся и одним залпом выпил содержимое бокала.
— Я не понимаю тебя? — Кэролайн обмоталась простынёй и вмиг оказалась перед ним. — Что происходит? — Форбс отобрала у него бокал, привлекая к себе внимание. Казалось, что он где-то не тут, а далеко от неё.
— Ты должна остаться тут, Кэролайн. Отель безопасен, — глухо начал Клаус, продолжая смотреть куда угодно, но только не ей в глаза. — Сюда только могут войти обычные люди, члены нашей семьи и их наречённые. Мартин поставил защиту от всего сверхъестественного.
— Но также и Бонни может поставить защиту в твоём доме…
— Нет! Это слишком опасно, Кэролайн. Во Французском квартале много ведьм, которым под силу обойти заклинание Бонни. — Клаус встал и обхватил её за плечи. — Я должен разобраться с Каслом и быть уверенным, что ты в безопасности. Я не смогу здраво мыслить, если буду думать, что тебе угрожает что-то. Забыла про вчерашнее нападение?
— Нет, нет… ты не оставишь меня здесь одну, Клаус! Я поеду с тобой! — умоляюще воскликнула она. — Ведь должен же быть другой выход?
— Выход? — Он пронзительно посмотрел на неё. — Есть только один выход. Поставить метку и отгородить тебя от всех врагов, и пока они есть — без неё ты не выйдешь из этого отеля. Но ты же не согласишься на это. Ведь так?
— Ты загнал меня в ловушку, Клаус, — Кэролайн начала пятиться назад.
— Я не могу потерять тебя, пойми! — отчаянно воскликнул древний. — Мне не интересна жизнь, в которой не будет тебя. Ты сводишь меня с ума.
— Нет, Клаус. Ты опять хочешь, чтобы было только всё по-твоему, не задумываясь, чего я хочу на самом деле. Управляешь, манипулируешь мной. Ты идёшь опять по головам, чтоб было тебе в угоду. Ты доверяешь только себе.
— Ты будешь не одна. Сегодня приедут Ребекка и Кетрин. Они скрасят твоё одиночество. Потерпи, скоро всё решится. — Сейчас он делал вид, что не слышал её последних слов. Возможно, так проще. В последний раз посмотрев на неё печальным взглядом, Клаус решительно вышел из номера.
Слёзы — удел слабых женщин, заламывающих руки от безнадежности, и они полились из её глаз, в который раз из-за него. Всё, о чём она думала вчера, свершилось. Клетка захлопнулась, и теперь она совсем не знала, что ей делать.
Комментарий к Глава 24 Дорогие читатели! Прошу прощения за такой долгий перерыв... у меня действительно были веские причины. “Наречённая” подходит к своему завершению, думаю, ещё несколько глав и история закончится.
====== Глава 25 ======
— Эй! Может, хватит маячить перед глазами? — Кетрин, развалившись на кровати, пила шампанское прямо из бутылки, закатывая время от времени глаза на поведение блондинки.
Пирс несколько часов назад бесцеремонно ворвалась в её номер, застав Форбс в подавленном состоянии. Поначалу Кэролайн зарывалась в подушки и надеялась как можно дольше оставаться в своём убежище, но вслед за Кетрин примчалась на выручку Ребекка, которая плюхнулась рядом с ней и начала откапывать Форбс из горы подушек, и прятаться от этих двух ненормальных было уже бесполезно. Сейчас же она ходила взад и вперёд, обдумывая поведение Клауса. У Кэролайн совершенно не было никакого настроения, более того, подруги сейчас дико бесили. Ей хотелось побыть одной и разобраться в своих отношениях с Клаусом, но эта парочка, по-видимому, не даст ей расслабиться в его отсутствие.
— Твоя злость на Клауса от того, что ты оказалась взаперти, ничем тебе не поможет… тебе нужно отвлечься, Кэролайн, — продолжала донимать Пирс.
— Ты не понимаешь, — Кэролайн остановилась на полпути проложенного уже маршрута к стене. — Он не просто запер меня тут. Клаус опять не даёт мне выбора и делает всё по-своему, — раздражённо ответила она подруге. — Я хочу, чтобы прежде чем он принимал решения, в особенности относительно меня, он советовался вначале со мной. Неужели это так сложно?
— Наверное, для него сложно. Он тысячелетие принимал сам решения для всей семьи. Его тоже можно понять, — Кетрин пожала плечами, для неё было всё просто. К чрезмерной опеке Элайджи она давно уже привыкла. — Тебя, бывает, не переспоришь. Вот как сейчас, кстати. Ты должна уже быть собранная, чтобы быть на вечеринке, которую, кстати, устраивает сама Ребекка Майклсон, — Пирс хмыкнула от предвкушения провала первородной. Старается или нет древняя, но у неё совсем нет вкуса, но Форбс и простая гулянка будет сейчас на пользу.
— А давай-ка я тебе поставлю метку, дорогуша! — перекривив слова и мимику Клауса, Кэролайн опять продолжила свой путь. В свою очередь Кетрин упала на подушки и прыснула от смеха.
— Как? Ещё раз… покажи! — сквозь смех еле-еле проговорила Пирс.
— Это не смешно, Кетрин, — Форбс подошла к дивану и кинула в подругу маленькой подушкой.
— Ну, а если серьёзно? — спросила Пирс, переворачиваясь, и приподнялась на локте уже с серьёзным видом. — Что ты об этом думаешь?
— Я не знаю… чувствую, что это должно быть не так. Меня что-то останавливает, — Кэролайн подошла к кровати и плюхнулась рядом с подругой.
— А как это должно быть? Хочешь расскажу, как мне поставил метку Элайджа?
— Что? — Кэролайн чуть не подпрыгнула от этой новости. — И ты молчишь до сих пор? — возмутилась она.
— Ну, с твоим настроением хочется бежать сломя голову…
— Давай уже рассказывай, — нахмурилась Форбс.
— После вчерашнего вашего приключения с Клаусом на дороге Эл и Кол решили уберечь нас с Бонни и перестраховаться. Вот, смотри, — Кетрин убрала волосы с шеи и показала чуть покрасневший, с монетку шрам, внутри которого выпирали маленькие символы. Точь-в-точь такой же был у Мэтта.
— И как это было? — Кэролайн осторожно прикоснулась к шраму.
— Тебе в подробностях? — хмыкнула Пирс.
— Нет уж, уволь. Просто скажи, это больно? — с придыханием спросила она. И то, что Форбс интересовалась процессом, означало, что она всё-таки думала о согласии, отметила про себя Кетрин.
— Это, скорее, необычно. Ощущение, что теперь всё расставлено по своим местам.
— И что… теперь я не смогу тебе даже дать пинка? — с притворным разочарованием спросила Форбс.
— Ты сможешь, — расхохоталась брюнетка. — В кругу семьи, но если это не будет смертельным пинком, конечно.
— А остальные смогут нанести вред вам? — вспоминая вчерашний разговор с Клаусом, она решила уточнить, правильно ли поняла его.
— Для всех существ, наделённых магией, мы неприкосновенны. И если бы ты вчера согласилась на предложение Клауса, то не торчала бы тут сейчас. Поехали бы куда-нибудь вместе на Гаити отдыхать, пока они не решили бы вопрос с Люсьеном, — мечтательно заявила Кетрин, отпивая из бутылки.
— Я иной раз поражаюсь, что у тебя всё так просто, Кетрин, — раздражённо пробурчала она, вставая и направляясь в душ.
— О-о-о! Прогресс налицо, смотрю! — крикнула ей вслед подруга. — Давай поторапливайся, а то сейчас прилетит исчадие ада.
— Не обольщайтесь, — услышала Пирс приглушённый крик Форбс. — Я всё равно не настроена на вашу вечеринку.
— Посмотрим, — тихо произнесла Кетрин, улыбаясь в сторону ванной.
— Я всё слышу! — В свою очередь, Пирс в который раз закатила глаза за этот вечер.
На самом деле она никак не могла забыть вчерашний разговор с Элайджей. Теперь, когда у неё есть метка, она могла бы рассказать про ту злосчастную записку и помочь этой парочке в развитии отношений. Элайджа отнёсся к этой идее скорее скептически, чем с воодушевлением.
— Она тебя никогда не простит… а для вампира никогда — это очень долгий срок…
Да уж, узнав Кэролайн Форбс поближе, она не сомневалась в словах Элайджи. За пять лет Кетрин привыкла к ней и не хотела терять единственную подругу, которая появилась за столько столетий жизни. Ребекка и Бонни были совсем другими. Они были не такими, как Кэролайн. Что-то было в этой девочке родное и похожее на неё саму, хотя Форбс любила строить вечные преграды своему счастью, но это не раздражало, а, скорее, веселило Пирс. Не то чтобы теперешняя ситуация, в которой оказалась её подруга, уж очень забавляла её. Кетрин прекрасно понимала. Она знала Клауса много столетий и, сколько себя помнила, всегда была в бегах от его мести. Теперь все изменилось. Наконец он понял, что мешал брату жить счастливо. И Кэролайн даже не подозревала, как помогла ей, изменив одержимого параноика, тем более, какую власть имеет над ним. Возможно, настало время отплатить добром за добро и в первый раз в жизни поступить не эгоистично по отношению к другому человеку, тем более что записку она прихватила с собой, но сущность Кетрин всё же перевешивала, и пищащий внутренний голос, который она никогда не слушала, потихоньку начинал затыкался, как впрочем и всегда. Она не может потерять единственную подругу. Слишком много она теряла в своей бесконечной жизни дорогих ей людей.