- Владимир, - князь постарался подпустить в голос больше строгости, - хватит баловаться. Они и так уже в Путивле. Сам слышал трубы от городских ворот. Сейчас их проводят до детинца. Они поднимутся сюда, к нам, и ты сам ее увидишь. И какие у нее волосы. И какие у нее глаза, зубы... Тьфу, пропасть!
Новгород-северский князь и его десятилетний, только сегодня перешагнувший этот маленький рубеж и с сегодняшнего же дня величающийся князем путивльским, сын поджидали дорогих гостей на третьем этаже княжеского терема. В просторной, богато убранной восточными коврами и звериными шкурами горнице с выходом на гульбище - опоясывающий весь дворец по окружности балкон. Личных покоях путивльских князей. Вот только если сам Игорь восседал, закинув ногу на ногу и задумчиво подперев голову кулаком, на высоком резном стуле, не иначе как епископском иль митрополичьем троне, похищенном из византийского храма, разграбленного предками князя в давние языческие времена. То маленький Владимир напротив неустанно носился туда-сюда по горнице, демонстрируя явный избыток энергии и полнейшую беззаботность. То влезет на широкий, покрытый цельной медвежьей шкурой и служащий кроватью, сундук у противоположной стены. То попытается вскарабкаться на спинку отцовского кресла, цепляясь за торчащие из нее то тут, то там головы ангелов и святых. То ошивается под дверью, прислушиваясь, не доносятся ли из-за нее приближающиеся шаги. А то и вовсе упорхнет на гульбище, и только каблучки маленьких сапог княжича стучат уже где-то на той стороне терема. Игорь лишь беззвучно переводил дух в эти краткие моменты. Все-таки в последние годы он слишком мало проводил времени с семьей и совсем отвык от детей.
В дверь негромко постучали. Затем она слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова дворского Самуила.
- Приехали, княже, - доложил управитель. - Поднимаются. Людей ихних, как велели, в гридницу проводили. Стол им накрыли. Наши отроки, правда, косятся...
Игорь раздраженно махнул рукою.
- Понял! - дворский, все так же маяча в проеме меж дверью и косяком одной лишь головою, поспешно согнулся в низком поклоне. Козлиная бородка его едва не коснулась порога. - Самолично прослежу, чтоб никто гостей наших не задирал. - Голова на миг пропала, когда хозяин ее обернулся назад в коридор, и тут же появилась вновь. - Идут! - торопливым шепотом сообщил он и вновь, на этот раз уже насовсем, исчез, прикрыв за собою дверь. Так что попытка княжича Владимира пнуть ту ногою, что б прищемить ею голову старого боярина, не увенчалась успехом.
- Володя! - сурово окликнул сына Игорь и пристукнул кулаком по подлокотнику. - Живо иди сюда!
Юный князь громко шмыгнул носом. Напустил на себя важный вид и, сложив руки за спиною, нарочито медленным шагом направился к отцу. Игорь Святославич поймал приближающегося сына за плечо, разворачивая его лицом к двери. Наклонился к самому уху и зашипел:
- Только посмей ее обидеть или еще какую из своих шуток с ней выкинуть! Не посмотрю, что на тебя уже княжескую шапку одели. Выпорю как...
Договорить, впрочем, он уже не успел. Дверь в горницу безо всякого ненужного стука и прочих деликатностей резко распахнулась, и на пороге возникла кряжистая фигура Кончака.
- Нет, ну вот зачем так высоко строить? - громогласно поинтересовался хан, засовывая большие пальцы рук за широкий наборный пояс и цепким взглядом окидывая сразу всю комнату. - Зачем от земли отрываться? А, коназ Ыгор? - степняк, в общем-то более чем сносно изъяснявшийся на русском, все же позабыл о смягчении на конце имени русского князя. - Я обычно за день столько пешком не хожу, сколько сегодня тут по твоим лестницам прошел.
- Высоко? - немного опешил от столь неожиданной темы для начала разговора Игорь. - Вообще-то, там, - он ткнул пальцем в потолок, - еще две клети. И голубятня над всем этим.
Кончак немного опасливо покосился вверх, словно раздумывая, не обрушится ли все это ему на голову?
- В юрте лучше, - покачал он головою.
- Дядь, а ты настоящий? - внезапно встрял в разговор до того стоявший подле отца с разинутым ртом и молча взирающий на первого виденного им половца княжич Владимир.
Хан перевел взгляд на мальчишку, хмыкнул, вздернул вверх густые черные брови и вдруг оглушительно расхохотался. Да так, что ладонь Игоря, вот-вот готовая отвесить сыну звонкий подзатыльник, так и застыла в воздухе в двух вершках от цели.
- И чё ты ржешь-то как конь? - обиженно буркнул Владимир, и в этот раз отцовская оплеуха таки настигла его. - Ой!
- Да, Ульдемир-оглан, - отсмеявшись наконец, ответствовал Кончак. - Настоящий. - Он наклонился вперед и подмигнул княжичу. - Хочешь потрогать?