– Оборотень что ли? – сразу заинтересовалась Рута.
– То есть оборотней ты не боишься? Матушка тоже умела в кого-то превращаться?
– Она нет. А дяденька Силыч, который наладился было к ней ходить, слыл деревенским оборотнем. Всем рассказывал, что стал таким, потому что его собственную матушку в лесу медведь напугал. Когда та была на сносях.
– Враль какой, берендеем так не становятся! – возмутилась Кипрея. – Если оборотень не врождённый, в медведя может оборотить только колдун.
– Ага, Силыч и правда был враль и охальник, – призналась Рута. – Думал запугать матушку и бегать к ней по ночам без сватовства. Он и к другим тётенькам бегал, если безмужние.
– И чем же отплатила бесстыжему твоя матушка?
– Дала испить зелена вина, и показалось дурню, будто не зима стоит, а лето красное. Так и сидел в сугробе, словно на травке, пока ерунду в штанах не отморозил. Пришлось нам с матушкой из той деревни срочно уезжать.
– Смотрю, калач ты тёртый и необычного суженного не напугаешься, – когда отсмеялась, похвалила Кипрея. – Ну и правильно – коли это любовь, какая разница в кого муженёк изредка перекидывается? Соколом ли летает, волком ли рыщет. Больше тебе скажу – любого мужика следует иногда отпускать побегать.
– Наверное, – не слишком уверенно согласилась Рута. – Только я ещё подумаю. Может, всё-таки замуж вообще не пойду.
– Дело хозяйское, – спокойно кивнула Кипрея. – Ну а теперь за работу. Будешь заучивать и пробовать рисовать руны.
– Я уже вчера некоторые запомнила, – похвалилась дочь ведьмы.
– Ну-ка?
– Радуга, Леля и Сила.
– Верно, есть такие. Начнём с самой простой, Лели. Чудесный оберег, как раз для девочек и молоденьких девушек. Но тут дело такое – скривишь хоть одну линию, это уже не руна. Бесполезная закорючка. Давай покажу.
Кипрея встала с жёсткого стула, подошла к стене комнаты и взяла какой-то чёрный комок с полочки. Комок оказался куском угля, и старая ворожея принялась чертить большую, размером с локоть, руну на досках, которыми видно специально обшили стены поверх каменной кладки. На высоту, куда могла дотянуться рука.
Через мгновение Рута поняла, для чего в комнате нужен был полусумрак. Едва учительница закончила рисовать руну, угольный чёрный контур позеленел и стал светиться.
– Это означает, что нарисовано правильно, – повернув голову, пояснила через плечо учительница и продолжила урок.
Вторую, точно такую же руну Кипрея намеренно начертила небрежно. Перекосила, и чёрный угольный контур светиться не пожелал.
– Поняла подсказку? Теперь давай ты, – подозвала девочку учительница и вручила кусок угля. – Не спеши, старайся, – подбадривала Кипрея, внимательно наблюдая. – Ага, руна не засветилась! Потому что вышла уродиной, ты зачем ей этот хвост пририсовала?
– Сама не ведаю, – пригорюнилась Рута. – Видно рука сорвалась…
– Пробуй опять, пока не получится.
Почти весь день дочка ведьмы занималась рунами, правда два раза Кипрея занятия прерывала. В полдень отпустила Руту поесть, а ближе к вечеру ещё и побегать во дворе обители.
– Смотри, недолго, – напутствовала учительница. – Проветри голову и обратно.
Рута нетерпеливо кивнула и понеслась на малое ратное поле, где всякий день занимались мальчишки, будущие воины. Чаще всего до полудня, поэтому сейчас на поле никого не было, и дочка ведьмы, схватив жердину, принялась скакать вокруг деревянного болвана и тыкать в него палкой. Давно хотела это попробовать, ещё с тех пор, как наблюдала за мальчишками из окна лечебницы. Ведь болван был не простой – насаженный на толстый кол, под ударами он принимался сам собой крутиться и уворачиваться.
Очень скоро Рута почувствовала на себе чей-то взгляд, резко оглянулась и увидела неподалёку Тавра и Ильку. Крючконосый тянулся на цыпочках к уху высокого Тавра и что-то горячо нашёптывал. Белобрысый в ответ широко улыбался, видно наслаждался подробным пересказом про нечаянный поцелуй.
Моментально взбеленившись, Рута выместила злобу на безответном болване – стукнула его так, что загудевшая упругая жердина вырвалась из рук. После чего, нарочно неторопливо, девочка проплыла мимо сплетников к дверям обители. Пора было вернуться на урок.
Уже вечером, поедая за столом травницкой жирную уху, немножко очумевшая после долгих занятий дочка ведьмы принялась с удовольствием болтать. Правда собеседниц оказалось всего две, Лушка и Морошка. Старшие девочки так и не появились.
– А я уже немного с рунами управляюсь, – похвалилась дочь ведьмы для начала. Про гадание на наречённого она решила пока не рассказывать, тем более таким малявкам. – Ну а вы чего на старом жальнике делали? Кстати он где?