– Господарыня ворожея, сейчас вам всё станет понятно, – с достоинством прогудел в бороду гонец. – Конечно, то была присказка. Скандалы скандалами, но настоящие несчастья навалились, когда отец всё-таки дал одной из снох послабление. Как оказалось самой озлобившейся на весь свет бабе, которая выпросила-таки разрешение, чтобы её навестила любимая бабушка. На деле же ненавистница зазвала чёрную шептунью, которую кто-то из родни присоветовал в письме. И заявилась в Усмановку бабуся-одуванчик, благостная и улыбчивая! Старая ведьма научила глупую сноху парочке проклятий, а заодно напустила на работящих жителей деревни прахов. И убралась с чувством выполненного долга!
– У вас появились ещё и прахи? Но обычные люди их видеть не могут! – напряглась Рута, а вместе с ней и Тавр.
Бороться с этими крохотными бесовскими сущностями было нелегко. Слабенькие сами по себе, они сбивались в плотный рой и тогда нечестивое влияние на человека усиливалось. Портили же прахи людям жизнь по-своему, напускали непреодолимую лень и отвращение к самой необходимой работе. У трудолюбивых прежде хозяев чистенький дом зарастал грязью, огороды и пашни сорняками, но люди продолжали лениться и едва ворочались, будто сонные мухи. Часто ещё и голодные, потому что мужику не хотелось лезть в погреб за картошкой, а бабе её варить.
– Так откуда вы узнали, что у вас прахи? – спросил Тавр вслед за Рутой, и бородач принялся объяснять:
– Как не узнать, когда некоторые сразу бросили работать, а ещё принялись морить голодом-холодом собственных детей. Один младенец чуть не погиб, матери было лень встать и дать ребятёнку грудь. Хорошо в нашей деревне все на виду, теперь помогаем всем миром. Да и нечисть завелась только в пяти домах.
– Сильно не радуйтесь, прахи быстро размножаются, – предупредила Рута. – Или вы уже деревню от них почистили?
– Какое там! – грустно отмахнулся бородач. – Следом за прахами сразу пришла икотка. Видно её напустила всё та же бабуся-одуванчик. Это уже потом глупая сноха перед всеми повинилась, кого именно она пригласила. Когда сама заржала по-лошадиному и закричала по-петушиному, сводя с ума домочадцев и соседей. А когда не вопила, лежала пластом в изнеможении и каялась, да только поздно! Чёрная шептунья поработала на славу, икотка уже захватила большинство наших баб. Вот отец меня в Орден и послал. Поможете?
– Не сомневайся, – спокойно пообещал Тавр, и Рута посмотрела на него с гордостью. Именно о таком спутнике она и мечтала, мужественном и уверенном в себе. И дело даже не в том, что Тавр ей очень по сердцу.
Усмановка оказалась от обители Ордена не так уж и далеко, шестьдесят с гаком вёрст. Поэтому во время пути сделали всего одну остановку, провели полночи на постоялом дворе, а ближе к утру снова выехали. По летней поре небо светлело рано, достаточно чтобы не заплутать даже в густом лесу. Тем более что пробирались не по дебрям, а, как оказалось, по специально прорубленным к лесной деревне просекам.
– Как думаешь, до восхода солнца доехать успеем? – озабоченно спросила Рута у проводника, разглядев над лесом розовую полоску разливающейся зари.
– Осталось недолго, – уверенно отозвался бородач. – Дозвольте узнать – почему надо именно до восхода?
– Ранним утром можно видеть прахов над домами, в которых те поселились. Но первые же лучи солнышка загонят рой опять в избу.
И они успели. Когда выехали на обширную опушку расступившегося леса, плавно переходящую в низинку с поселением, всё ещё играла заря. Но хлопотливые хозяйки уже пробудились. Из печных труб поднимался дымок, а скот по дворам мычал и блеял, предвкушая тёплую болтушку, прежде чем их выведут пастись на траву.
– Кажется, можно особо не высматривать. Лентяи там, где дым из трубы не поднимается, – подметил Тавр. С высоты опушки деревушка была, как на ладони. Ближе спутники пока нарочно не приближались.
– Всё равно следует проверить, – пробормотала ворожея и достала из мешочка, прикреплённого к поясу, зеленоватый кругляш с дырой посредине. Ведьмин камень, который Рута прижала к глазу и тут же сдавленно охнула, показав пальцем на один из домов.
– Что там? Большой рой? – спросил Тавр, поспешно доставая из мешочка на поясе собственный камень. – Тю-ю, ещё краше. Вовремя же он вылез проветриться!
– Копит силу, тянет из зарождающегося дня, – догадалась Рута. И обратилась к проводнику, опять показав рукой на дом. – Не тут ли живёт маленький Тёша?
Бородач, став свидетелем пока непонятного, но явного колдовства, вдруг до того испугался, что еле просипел что-то утвердительное. А Рута и Тавр продолжали стоять и смотреть через ведьмины камни на призрачную фигуру взрослого мужчины. Висевшую над трубой вниз головой.