Почерк у благородной был размашистый, писала она широко, не экономя бумагу. Если эта хитрая женщина считает, что я не заметила упущение на счет занятий со стихиями, то глубоко заблуждается. Раньше зимы, вероятно, я в город не вернусь, но уж зимой, когда коже потребуется максимум питания и увлажнения я оторвусь на ней и инициирую ее.
Ладка подробно писала, что она сделала нового, как дополнила старое, тщательно поясняла что и зачем делала. Рассказала, что с растениями, которые силой стихии я пыталась приживить — они изо всех сил росли и развивались. Особое внимание было уделено новым вкусам, которые смогла получить. И лишь в самом конце последнего свитка (которые были пронумерованы) она писала: «Возвращайся скорее, милая. Мы все очень ждем тебя».
Уже догадываясь, что новости о помощниках будут в письме от мужчин, я взялась за свиток Мьялы.
«Какого хрена тебя так долго не было?!», — размашисто начиналось письмо. «Я успела тебя похоронить и воскресить, дважды!
Курьера ты выбрала крайне, ну вот крайне, не сговорчивого, пришлось его почти насильно оставить у нас на неделю, пока мы все не сделаем. Вилко обещался тебе все написать про эту несчастную ковороду и странные дела про нее, так что я на это бумагу переводить не буду.
Я рада, что все закончилось хорошо и ты сделала то, ради чего нас покинула. Когда ты, наконец, вернешься домой?
Я передала тебе немного денег из твоего сундука, чтобы ты могла спокойно открыть свой салон, не утруждая себя работой. Заказы на кресла и банки тоже сделала, обещали отправить как снег ляжет. Немножко банок выпросила у Ладки — их тоже передала.
Крынка родила телочку, представляешь? Ходят теперь, мычат. Вилко от нее в восторге, говорит, никому ее отдавать не собирается, все на меня злобно зыркает, будто я ее — молочную — продавать поведу.
Я теперь только пеку, продают пирожки беспризорники, которые ко мне весной прибились, как ты ушла. Бегают с лотками по всему рынку, часто и дальше забегают — всегда все продают, хотя, точно знаю, и сами подъедают не мало. Мажка тоже взяла несколько под крыло и с ними теперь свою рыбу распространяет. Весь город, кажется только и есть, что мои пирожки, да ее рыбу.
Хоть ты и была против, я все же выкупила себе небольшой участок, где уже строится коровник. Приезжай домой — наорешь на меня за это!
Гарт начал сходить с ума — половина благородных оказались замешаны в истории с ковородой, нечистью и твоими родителями. И все хором требую королевского суда. Можно подумать, король их оправдает. Вздернет, так же, как и Шивлеса, к бабке не ходи.
Возвращайся скорее, Литта. Жду».
Даже и не скажешь, что почитай год дома не было — будто просто на недельку разлучались.
Не откладывая, пошла смотреть содержимое остальных сундуков: в самом большом действительно было золото. Могу теперь девок свои в шелка одеть. Не буду, конечно, но могу. В следующим за ним по размеру ровными стопками лежали рефилы разных размеров — этот сундук я утащу сегодня в салон.
В четвертом по размеру обнаружилась воздушная сфера, внутри которой переливались протуберанцы всех самых немыслимых цветов.
Самый же маленький при открытии издал странный звук: «Пуф», как будто вакуум нарушили в коробке. А внутри что? Пирожки! Завернутые в бумагу и мягкие. Под ними короткая записка: «Мы экспериментировали со стихией — они так по два месяца хранятся, а в первую неделю даже теплыми остаются. Приятного аппетита.»
— Кабачками пахнет. — Подала голос все утро молчавшая Лемая.
— Нам передача из дома пришла. — Поделилась с ней радостью я.
— Да, я уже поняла. — Она подобралась к сундуку поближе. — Ну-ка дай.
Как-то хитро загнув хвост в сосредоточении, Лемая когтем подцепила дно сундука, на котором лежали пирожки и удовлетворенно потянула носом аромат запечённых в печи кабачков со сливками и зеленью.
— И про меня не забыли. — Улыбнулась радостно ящерка.
— Тебя забудешь. — Хмыкнула я.
Организовав себе отвара, по вкусу больше всего напоминавшего чай, я взялась за последний свиток и начала под пирожок его читать.
«Хозяйка, дай сфере стихии и посмотри ее». — Начал Вилко. Под этим указанием был еще текст, но я решила сперва «посмотреть сферу».
Положила сгусток на стол и выполнила требуемое. Обстановка вокруг тут же стала напоминать нашу кухню — стол, печь, вымахавший эвкалипт, напряженные помощники и шипящая коворода. Я и забыла насколько она здоровенная.
Шипение довольно быстро закончилось и показался уже знакомый помощник.
— Что случилось? — Царственно вопросил он.