— Спой мне, птичка. — Он схватил меня за руку и так резко развернул к себе, что я пошатнулась.
— Руки убери, животное! — Прошипела ему в лицо я, пытаясь вырвать руку.
— Вы с подружками забрали у меня кое что, — вкрадчиво прошептал он, — и я хочу это назад. — Он обнюхал мое лицо.
— Я не знаю, о чем ты. — Твердо глядя ему в глаза сообщила я.
Я не знала, где Вьяма. Не знала сознательно, потому что в отличие от других, не верила в обаяние Шивлеса ни одной минуты с момента знакомства. Он выглядел очаровательно, вел себя обходительно, но я видела этот огонек в его глазах. Такой же был в глазах одного знакомого мне крайне близко мужчины и никогда я не хотела видеть рядом с собой кого-то с этим темным светом в глазах. Поэтому, когда я узнала, что девочка пропала, я пресекла все попытки Атории поделиться со мной.
Сейчас я боялась его и этот страх возвращал меня в мое детство. Разница была в том, что сейчас за моей спиной был мой ребенок и именно мысль о нем вырвала из пелены страха. Ярость придала мне сил и я рванула руку еще раз.
— О, ты знаешь, птичка. — Он чуть погладил пальцем руку, которую сжимал. — И ты знаешь, что лучше спеть мне эту песню сейчас.
— Убирайся, Шивлес. — Опять попыталась вырвать руку и снова безуспешно.
Он только зло ухмыльнулся и сжал ее крепче. Попытки сопротивляться перестали иметь вес и я сделала то, что уже дважды клялась не делать: я начала разогревать свою руку. Я не хотела оставлять следов на нем, так что не допускала огонь на поверхность, стараясь причинить ему больше боли без следов.
Он изменения, конечно, почувствовал, но сжимал мою руку до тех пор, пока даже я не почувствовала запах жаренного мяса.
Когда он все же отдернул руку и ушел, меня крупно трясло, я никак не могла перестать ругаться. Пришлось отменить сегодняшнее занятие с благородными и вернуться в поместье, приказав вымыть городской дом от пола до потолка.
Служанка, увидев меня в таком состоянии, тут же позвала мужа. Я начала злиться — мне очень хотелось поплакать, но не при людях же этим заниматься.
Муж не отстал от меня до тех пор, пока я не рассказала ему все во всех подробностях. Под конец рассказа меня снова трясло и я попыталась выбежать хотя бы в будуар, чтобы спокойно прийти в себя, но меня перехватили руки мужа. С тех пор, как мы оба начали регулярно мыться, мы часто позволяли себе касания друг друга, иногда даже в обществе, чем вызывали еще больше порицания.
— Ну плачь же, Тами! — Он тряхнул меня за плечи.
Больше я не выдержала и весь свой макияж оставила у мужа на сюртуке.
Весь день после этой некрасивой сцены, я слонялась по дому как побитая, не зная, что именно должна теперь делать. Вечером, чтобы занять руки села мыть кисти, а тут такое.
Слуга вернулся через два часа с сообщением, что в доме нет не только Литты, но и никого вообще. Ворота заперты, света нет ни в одном окне, дым из трубы не идет.
Литта жила на окраине и обладала большим, для горожанки, участком земли, но вечерами они с Мьялой всегда были дома — это я точно знала.
Со своими подозрениями я пошла к мужу. А к кому еще? Тот не то чтобы поднял меня на смех, но не поверил в то, что я могла увидеть подобное в темноте и на таком расстоянии.
— Мне надо попасть в этот дом! — Заявила я.
— Бабы, — я сурово глянула на него, — леди, — тут же исправился он, — вообще потеряли страх. Одна тащит мужа торговать с кампроу, которым наши товары вообще не упали, другая тащит меня в дом, хозяин которого напугал ее сегодня до слез, которых я вообще никогда у нее не видел, кстати.
— Сейчас в этом доме происходит что-то плохое! — Приступила к подниманию паники, в своей голове, прежде всего, я. — Непоправимое!
— Тамьяра, Шивлес — уважаемый человек, — начал устало муж.
— Он чудовище! — Взвизгнула я. — Почему никто из вас этого не видит?!
— Тами, — попытался что-то еще сказать муж, но я уже вылетела из его кабинета, хлопнув дверью.
Я схватила плащ, надела сапожки и решительным шагом направилась к дому Шивлеса. Я не представляла, почему меня так взволновало увиденное и не понимала, что буду делать, но сидеть и ждать, пока тело Литты найдут в канаве по ту сторону ратуши тоже не собиралась.
Меня проводили в особняк и предложили подождать хозяина. Можно подумать, у меня был выбор. Ожиданием меня томили около двадцати минут, я успела накрутить себя еще больше.