Вот теперь я с удовольствием раскомандовалась: вместе с другими работниками постоялого двора мы сняли все шторы во всем доме, собрали все постельное белье, заодно я вытребовала все грязное белье у постояльцев и хозяина с семьей и, первым делом, я затеяла большую стирку. Ведро подняла прямо из колодца, бросила на огромную гору белья стиральную шайбу и вылила содержимое ведра на нее. Скоро послышался гул воды из колодца, которая образовала огромный водяной шар, где внутри крутилось, очищаясь, белье. Всю грязную воду я оставила за городской стеной, в надежде, что туда придет их собственный горямиз — все лучше, чем мнимая защита стен. Хозяин идею слива грязной воды в ров под стеной поддержал, хотя о наличии там рва я вообще не имела понятия.
Затем мы открыли вообще все окна, я взяла плошку с водой и пошла отмывать дом. Экспериментальной была назначена столовая, которая была первой же при входе, где стояла здоровенная барная стойка. Положила в блюдце с водой шайбу «внутренней» руной вниз, предполагая. Скоро в окно ворвался водный поток и, судя по изредка встречающимся кувшинками и ошалелым лягушкам, такой объем воды, как для этой комнаты со всей ее мебелью, из колодца было не взять — близок к истощению. Надо ночью сделать новый, раз уж занимаюсь альтруизмом. Когда делали второй колодец в моем дворе я едва не вынула из рабочих душу, выспрашивая, как и что они делали, почему здесь, а не в другом месте и почему именно такая глубина, а не другая. Логики действий в моей голове не образовалось, но я надеялась на посильную помощь стихии.
Пока мылась столовая, я решила облагородить помывочную и туалет. Помывочных было две — хозяйская, в пристройке за кухней, и гостевая на втором этаже. И там, и там я начертала душевые руны, сделала выделенное место на полу для стирки и показала как чем пользоваться: льешь пол чашки воды на пол, скидываешь сюда одежду, потом заходишь за шторку и стихии работают сами. Свои объяснения часто специально перемежала истинами из разряда «в чистом теле — здоровый дух», призывая отмывать всех постояльцев и регулярно мыться самим, чтобы никакой заразы не подхватить.
Заодно решила попробовать пустить слух о том, что нечисть стала добрых людей по запаху вычислять и надо срочно все отмывать, чтобы ни в коем случае не приманить в дом беду. Может и не сработает, а попытаться стоит.
В окно заметила, что вода отправилась потоком грязно-серого цвета под стены города, наверняка до икоты пугая тех, кто этот самый поток видел.
Пошли смотреть на комнату после труда стихии, по дороге я поинтересовалась не страдали ли местные от разрастающихся болот, а то, похоже, я их скоро осушу. Оказалось, что никто не жаловался, но и против принудительного осушения болота, как полагал Шарн, никто возражать не станет.
Закончили мы отмывание первого этажа, лестницы и моей комнаты ушел остаток дня. За окном давно стемнело, обалдевший от скорости развития событий хозяин, удалился спать.
Я же вышла во двор и уселась на холодную землю. Общение со стихией прошло в духе «Что надо? Туда иди, не мешай просыпаться!». Ну я и пошла, куда послали, но встал вопрос глубины. Через пятнадцать минут земля сама все сделала. Передо мной была глубоченная дырка внутрь, светлячок ушел так глубоко, что между мной и светом был заметный темный провал.
С помощью земли и огня я создала плотные твердокаменные стенки вокруг колодца, чтобы никто не свалился вниз.
К вечеру следующего дня беготня и приведение дома и придомовой территории в порядок была более или менее закончена. Хозяин купил на рынке огромные подушки и отрезы разной яркой ткани, чтобы я путем сплавления кусков ткани как чехлов сделала подушки. Еще по моему эскизу плотники сколотили из крепких реек «остов» лавки со спинкой и подлокотниками, куда я натянула и грубыми крупными стежками закрепила прочную ткань — нечто среднее между мешковиной и тентовым полотном, — и положила сверху подушки, создав первый в мире диван. И собой поэтому поводу безмерно гордилась. Вокруг подлокотников обернула обычные спальные подушки, из тех, что хозяин уже не клал гостям, но выкидывать было жалко.
В результате у меня получилась комната с тремя диванами, тремя парами кресел, парой больших столов со стульями с мягкими сидениями и чехлами на спинке. Большие окна днем создавали солнечно спокойную атмосферу, если заставить комнату свечами — выходила таинственная и романтическая обстановка, ну а с яркими огнями моего авторства получилась комната полная деловых настроений. При этом ее все еще можно было использовать как столовую: сам Шарн отмечал, что редко когда заняты все комнаты, а постояльцы предпочитали кушать большой толпой.